Приют

Олег молчал, его глаза смотрели на Ярика, но тому казалось, что мальчик смотрит сквозь него. Он затормошил ребенка:

– Где ты был?! Черт возьми, отвечай!

– Оставь его, – сказала Рута. Она подошла к двери и стала задвигать засов.

Осматривая Олега, Ярик обратил внимание на его грязную майку. Приглядевшись внимательнее, он почувствовал, как заколотилось сердце – среди разводов грязи и травяного сока явственно проступали темно-бурые пятна. Кровь.

– Ты порезался? – Мальчик попытался вырваться, но Ярик крепко держал его за плечо. – Ты что, язык проглотил? Олег!!

Мальчик тихо засмеялся, глядя в пустоту, и от этого смеха у Руты по коже пошел мороз. Она открыла рот, чтобы спросить, будет ли Олег ужинать, но, глядя в неестественно распухшее лицо ребенка с совершенно безумным взглядом, передумала.

– Катись отсюда, – мрачно сказал Ярик. – Козел.

Олег снова захихикал и только сейчас посмотрел на Ярика осмысленно.

– Я козел, а вы трупешники, – пропел он писклявым голосом. – Трупешники, трупешники, – добавил он, чтобы подразнить Ярика. После этого он ни с того ни с сего засунул себе в рот грязный палец. Рука мальчишки тоже отекла и была похожа на резиновую перчатку, наполненную водой.

– Пошел вон, – холодно сказал Ярик. Мальчик окинул его и Руту ненавистным взглядом. Снова издав противный всасывающий звук, он неуклюже проковылял к себе в комнату.

– Трупешники… Это что-то новое, – слабо улыбнулась Рута, но лицо ее выглядело испуганным.

– Что с ним такое? – Ярик поднялся. – У меня такое впечатление, что его раздувает изнутри. Еще пару дней, и он лопнет, как мыльный пузырь. И Дины до сих пор нет, – добавил он озабоченно. – Как бы не случилось чего.

– Пойду, посмотрю, как там Маргарита Ивановна. – Рута взяла свечу и направилась к лестнице.

– Заодно проверь Митрича, – сказал ей вслед Ярик.

…Сначала Рута заглянула к Митричу. Он уже спал, свернувшись на кровати калачиком. На столе возле раскрытой Библии догорал огарок. Рута задумчиво покачала головой и вышла.

В комнате Бабули было темно, и Рута зажгла свечу. Другой рукой девушка торопливо зажала нос. Сколько она уже здесь находится, но привыкнуть к невыносимому запаху в комнате старухи свыше ее сил.

Дрожащее пламя свечи выхватило восковое лицо Бабули. Несмотря на свой смешной чепчик, вид у нее был торжественный, почти величественный, как у королевы, которая временно приболела.

– Маргарита Ивановна? – тихо спросила Рута.

«Она уже давно спит, – сказала она про себя. – Уходи из этого свинарника и закрой поплотнее дверь».

«А вдруг она умерла?» – неожиданно пришла ей в голову сумасшедшая мысль.

– Маргарита Ивановна, – уже громче спросила Рута. Никакой реакции. С ее губ уже готово было в третий раз сорваться «Маргарита Ивановна», как веки старухи дрогнули.

– Вам что-нибудь нужно? – по слогам спросила Рута. Понимая, что с зажатым носом она выглядит глупо, девушка убрала руку. Старуха молча смотрела на Руту, и в темных ее зрачках сверкали две искорки от пламени свечи.

– Может, принести воды? – Голос девушки прозвучал несколько неуверенно, она почувствовала скользкий страх. Она уже начинала злиться на себя, что вообще решила зайти к старухе, и теперь думала, как бы поделикатнее отсюда улизнуть.

Из-под складок несвежей простыни проворно высунулась рука Бабули.

– Мар… – Рута замерла на полуслове, почувствовав какое-то движение на своем бедре. Она опустила глаза и с ужасом увидела, как скрюченный палец старухи водит ногтем по ее коже, неприятно царапая. Рута попятилась. Рука со свечой затряслась, на запястье закапал расплавленный воск, но девушка не чувствовала этого. Вне себя от ужаса она выскочила из комнаты.

«Парализована. Она же парализована. Она же парализована», – стучало в голове девушки, словно это могло ее как-то успокоить. Рискуя сломать себе ноги на ступеньках, Рута слетела вниз.

– Что с тобой? – удивленно спросил Ярик. Рута швырнула в угол погасшую свечу и, ничего не говоря, прошла на кухню. Она долго и яростно терла то место, к которому несколько минут назад прикоснулась эта мерзкая старуха, терла, пока не покраснела кожа.

– Так что случилось? – спокойно спросил Ярик, когда она снова вошла в комнату. Стараясь не сорваться на крик, девушка рассказала.

Некоторое время Ярик молчал, затем произнес:

– Почему-то в этом доме непонятные вещи происходят только с тобой и Митричем.

– По-твоему, я выдумала это? – с обидой спросила Рута. В ее глазах блеснули слезы. – Ярик, если ты мне не веришь, я уйду прямо сейчас.

Она снова вспомнила ощущения, когда кривой палец Бабули медленно водил по ее голой коже, и ее передернуло. Впечатление, будто по ноге полз сытый, раздувшийся от крови паук.

– Дина, наверное, уже не приедет. В этих лесах ночью сам черт ногу сломит, – как ни в чем не бывало продолжал Ярик. Он задернул шторы и сел на кровать. – Давай спать.

Рута молча подошла к кровати.

– Дина, Дина, – медленно проговорила она. – Что-то в последнее время ты часто упоминаешь ее имя.

Она смотрела на Ярика сверху вниз, и тому стало немного неуютно.

– Во-первых, она женщина. – Ярик отвел взгляд.