Приют

Возникла пауза, потом Ваха как-то странно хмыкнул.

– Ну и что? – после некоторого молчания спросил он, следя за дорогой.

– В смысле? – воззрился на него Тима. Он достал из нагрудного кармана пачку «Лаки-Страйк» и закурил.

– В смысле, что дальше? – не отставал Ваха. – Это что, шутка? Или ты сам это придумал?

– Что ты имеешь в виду? – выпустил изо рта дым Тима.

– Какой смысл в этой загадке? Ведь все в этой жизни имеет какое-то значение, верно, Шмель?

Не отрываясь от карты, Шмель пожал плечами. Он уже принял решение.

– Ваха, ты что, идиот? – серьезно спросил Тима.

– Как ты меня назвал? – обернулся Ваха. Джип сразу повело в сторону.

– Эй, осторожно! – закричал разозлившийся Шмель. – Какого хрена! Еще подеритесь здесь из-за вшей, придурки! Ваха, разворачивайся!

Ваха молча развернул автомобиль.

– Охренеть можно. Сначала задает какие-то тупые загадки, потом называет идиотом, – проворчал он.

– Ваха, тысяча извинений, – с деланым подобострастием сказал Тима. – Забудем обиды и скрепим нашу дружбу холодными баночками кваса. – С этими словами он вытащил из упаковки еще одну банку.

Долгое время они молчали. Когда джип проехал развилку, Шмель приказал еще снизить скорость, и теперь они тащились не быстрее черепахи.

– Ты что-то задумал, Шмель? – недовольным тоном поинтересовался Ваха. Ему ужасно надоела эта бессмысленная, с его точки зрения, поездка. Шмель ничего не ответил, всматриваясь в заросли леса. Интуиция подсказывала ему, что они у цели.

27

Патрульная машина медленно катила по трассе. Роман включил проблесковый маячок, хотя это было лишнее – на этом пустынном шоссе за все утро они повстречали всего три автомобиля, и предупреждать о приближении милиции было некого. Первые две машины оказались служебными автомобилями Гриднева, третья – черный джип, на котором ехали трое каких-то подозрительных типов. Роман проверил их документы, и, несмотря на то что с ними все было в порядке, его не покидало ощущение, что эти трое здесь явно неспроста. Складывалось впечатление, что они тоже кого-то ищут. Впрочем, черт с ними, у него своих забот по горло.

Солнце стояло в зените, но милиционер чувствовал себя разбитым. Немудрено – они с Евгением работали почти вторые сутки подряд, перехватив всего несколько часов для сна.

Третьим в группе был Михаил Галимов. На его круглом, лоснящемся от пота мясистом лице было написано глубокое отвращение ко всему происходящему. Это было одной из особенностей Галимова – он никогда не скрывал своего плохого настроения, зато, когда что-то доставляло ему удовольствие, он обычно молчал. Роман и Евгений знали об этом и старались особенно не разговаривать при нем. Странное дело – Михаил прекрасно догадывался о негативном отношении коллег к своей персоне, но это приносило ему какую-то необъяснимую, только ему понятную радость, осознание того, что о нем не забывают, что он есть. Плевал он на этих двух идиотов Романа и Женю, плевал на Шипова, плевал на все их управление и весь городок. Ему осталось немного – один или два месяца, потом он оставит эту дыру и его устроят куда-нибудь в Москву.

– Они наверняка уже в Разумове, – сказал Евгений. Он мрачно посмотрел на себя в зеркало заднего вида и поскреб появившуюся щетину. – Будь я на их месте, я бы двинул туда. В Гридневе они не появлялись, если, конечно, не превратились в невидимок. Нужно быть ослом, чтобы не понимать этого.

– Женя, там их давно ждут. Подняты на ноги все патрули округа, сегодня нам в участок звонили из Москвы, какую-то комиссию хотят высылать! Я не удивлюсь, что скоро сам президент возьмет это дело на контроль. – Держа руль одной рукой, милиционер достал свои любимые лакричные сигары и задымил.

– Бред какой-то, – сказал Евгений. – В таком случае, они прячутся в лесу.

– Возможно, – выпустив из ноздрей дым, сказал Роман. – Как раз туда мы и направляемся.

– Почему бы нам сначала не перекусить? У меня в желудке кишки играют на тромбоне похоронный марш, – внес свою лепту в разговор Галимов. Он слушал разговор своих напарников с саркастической улыбкой и теперь решил вмешаться.

– Сначала мы проверим дорогу, которая ведет к Разумову, а затем поедем обедать, – хмуро отозвался Роман. Он старался сдерживать свои эмоции в общении с Галимовым, но это не всегда ему удавалось. – Чем говорить о жратве, лучше поделился бы своими соображениями.

– В таком случае, товарищ лейтенант, – Галимов заговорил подчеркнуто официальным тоном, – осмелюсь напомнить вам, что территория, куда мы сейчас направляемся, находится в юрисдикции органов внутренних дел Гриднева, но никак не Лугановска.

– Сержант Галимов, – жестко сказал Роман. – Вы находитесь в группе патрулирования, старшим которой назначен я, и распоряжения здесь отдаю тоже я. Если я не устраиваю вас как руководитель, можете катиться к черту и изложить свое мнение Шипову в письменной форме. Возражения есть?

– Никак нет! – с иронией в голосе ответил Галимов.

Наступила пауза. Монотонно работал двигатель, под колесами шипел гравий, бесконечная дорога сливалась с горизонтом.