Приют

— Ладно, чёрт с ней, с продлёнкой, ведь в лес мы будем ходить только ночью? Пошли завтра снова?

На миг в Яринкиных глазах я ясно увидела звёзды, падающие сквозь пушистые еловые лапы, и потянулась к ним всей душой. Но тут же словно одна из этих лап хлестнула меня по лицу, возвращая в дортуар.

— Нет. Нельзя, слишком опасно так часто…

Яринка возвела глаза к потолку.

— Да чем опасно-то?! Увидят, поймают? Ну и что? Не убьют ведь. Ну, получим розги в крайнем случае. Переживём.

— Розги-то переживём, а что дальше, подумала? Деревья спилят у забора, и мы больше не сможем никогда ходить в лес, — пояснила я, а мысленно добавила «И мне будет негде встречаться с Дэном».

Яринка поникла — поняла. Я тоже её понимала. Свобода, даже такая кратковременная и иллюзорная, пьянит. Потом ещё труднее возвращаться к унылой повседневности, и только сильнее тянет вырваться из неё. А такая волшебная ночь, как вчерашняя, даже меня, уже привыкшую к регулярным побегам, теперь надолго выбила из колеи. Что уж говорить о Яринке, только-только впервые вдохнувшей свободы, а теперь снова вынужденной вернуться в клетку.

Я поспешила её утешить.

— Я не говорю, что мы не будем убегать в лес совсем. Просто это надо делать редко, и придумать что-то похожее на правду, на случай если нас поймают.

Яринка энергично закивала.

— Я придумаю. Я такое придумаю, что не только комар, сама Агафья носа не подточит.

Кажется, нам обеим представилась Агафья с длинным комариным носом, потому что мы глянули друг на друга и прыснули со смеху.

К сожалению худшие Яринкины опасения оправдались. Первое, что сделала Варвара Петровна, начиная урок рукоделия, это сказала:

— Напоминаю, что сегодня последний день, когда я принимаю задание с прошлого месяца. Кто ещё не сдал юбки — сдавайте. Оценки получите на следующем уроке.

Поднялись три ученицы, понесли к учительскому столу аккуратные свёртки. Я покосилась на Яринку, сидящую слева от меня через проход, но она как будто примёрзла к стулу.

— Это всё? — Варвара Петровна подняла глаза на класс, — Все сдали?

Раздался унылый Яринкин вздох, и я увидела, как она встаёт из-за парты.

— Я не сдала…

Брови преподавательницы поднялись над тонкой дужкой очков:

— Чего же ты в таком случае ждёшь?

— Я… моё задание не готово.

Варвара Петровна посуровела.

— И почему же ты не потрудилось его выполнить?

— Я потрудилась, сударыня, — забормотала Яринка, — Я очень трудилась, я несколько раз начинала сначала, перешивала… но у меня не получается.

— Глупости! — преподавательница требовательно протянула руку, — Дай мне то, что вышло в итоге.

Мятая недошитая юбка с торчащими нитками, которую Яринка поспешно извлекала из сумки, выглядела жалко. По классу пронеслись смешки.

Чем дольше Варвара Петровна разглядывала неудачный результат Яринкиных стараний, тем мрачнее становилось её лицо, а лицо самой Яринки постепенно приближалось по цвету к её волосам.

— У тебя было две недели, — наконец горько изрекла преподавательница, — И за две недели ты не смогла сшить простую прямую юбку! Что же будет, когда мы дойдём до юбок — колоколов, юбок — клёш, юбок — солнце? Сядь на место и забери этот позор.

Яринка поплелась к парте, а Варвара Петровна добавила, глядя в её ссутуленную спину:

— Думаю, тебе пойдёт на пользу, позаниматься со мной дополнительно. Начнём с понедельника, Агафью Викторовну я поставлю в известность, — она повысила голос, — А теперь все достаём пяльцы, сегодня будем вышивать крестиком вот эту… что тебе ещё, Ярина?

Яринка, которая уже села на место, тянула руку вверх.

— Варвара Петровна, а можно спросить?

— Ну, спрашивай.

— Почему в церковь певчими берут только тех, у кого талант, а шить должны хорошо все? А если таланта нет?

Варвара Петровна растеряно мигнула. Класс притих.

— Потому что для умения шить талант не нужен. Нужно трудолюбие и усидчивость. Чего у тебя нет, Ярина.

Яринка упрямо тряхнула косичками.

— Знаете, сколько я над этой юбкой сидела? Каждый вечер. А как старалась? У меня не получается, потому что нет таланта.

Варвара Петровна снисходительно улыбнулась.

— Ярина, вот увидишь, как только ты походишь ко мне на дополнительные занятия, талант появится как по волшебству. И тебе самой будет смешно, что раньше ты не могла сшить прямую юбку.

Глаза Яринки прищурились, стали зеленее чем обычно.

— Хорошо, Варвара Петровна, может талант для шитья и не нужен, но если и желания нет?

Улыбка сползла с лица преподавательницы.

— Что, прости?

Я сверлила взглядом Яринкину раскрасневшуюся щёку, пытаясь мысленно передать ей одно единственное слово «Молчи, молчи, молчи!»

— Если я не хочу уметь шить?

Ой, мама…

— Что значит — не хочу? — Варвара Петровна тоже покраснела, — Есть такое понятие, как надо. И каждая женщина должна уметь шить, готовить, содержать дом в порядке и уюте, быть прилежной хозяйкой…

— Ну, какой дом, Варвара Петровна? — перебила преподавательницу Яринка, презрев все правила школьного этикета — Какой у меня может быть дом? Вы же знаете про мою маму? Кто возьмёт замуж дочь такой женщины? Я пойду на производство, и у меня не будет ни денег, ни времени на рукоделие. Зачем же учиться?