Приграничное сражение 1941. Первая битва Великой Отечественной

Немало вопросов вызывает медленная «раскачка» ВВС фронта. Составив достаточно четкую картину обстановки 22 июня в 16.00–17.00, фронтовое командование ставит четкие и заслуживающие всяческого одобрения задачи мехкорпусам. Но вместе с тем авиация фронта в оставшиеся вечерние часы 22 июня фактически бездельничает. Задачу летчикам Е.С. Птухин ставит только поздно вечером 22 июня (вероятно, по указке Г. К. Жукова). Соответственно, 23 июня ВВС Юго-Западного фронта еще работали не в полную силу. Энергичные удары с воздуха могли существенно снизить темпы продвижения 11-й танковой дивизии и обеспечить выход «глубинных» соединений на рубеж Иквы и Стыри до прорыва на этот рубеж противника. То есть к моменту выхода 11-й танковой дивизии к Млынову и Дубно они были бы прочно заняты 228-й стрелковой дивизией.

Усеянная разбитой техникой дорога отступления. На переднем плане Т-28, позади него грузовики и плавающий танк Т-38

Однако у всех этих рассуждений имеется существенный изъян: ошибки делали не только советские командиры и командующие, но и противник. Ошибок, допущенных командованием группы армий «Юг», тоже предостаточно. Начать можно с задержки с выходом на исходные позиции танковых дивизий III и XXXXVIII моторизованных корпусов 22 июня. Они были введены только во второй половине дня 22 июня и уже не успевали прорваться достаточно глубоко в первый день войны. Также совершенно непростительным выглядит пропуск удара группы Попеля на Дубно, в результате которого центральная «панцерштрассе» была на несколько суток перехвачена. Освободить ее удалось с большим трудом за счет вышеупомянутого изобилия пехотных дивизий.

Ошибки одной стороны в какой-то степени уравновешиваются ошибками другой. Какой результат имела бы битва по «безошибочному» (для обоих противников) варианту, можно только гадать. В любом случае если относительно противодействия танковым дивизиям противника просматриваются некие варианты, то что делать с массой немецкой пехоты – совершенно неочевидно. Пехотные дивизии, словно стадо буйволов, затоптали бы любые начинания механизированных корпусов.

Когда считать мы стали паны…

Одним из основных показателей любого сражения являются понесенные сторонами потери. При всей неоднозначности и сложности в интерпретации этого показателя, данные сторон о потерях безусловно требуют рассмотрения. Даже в изначально невыгодной ситуации, в которой оказался Киевский особый, его части и соединения наносили удары противнику, причем в ряде случаев весьма чувствительные.

Согласно сохранившимся документам, на 5 июля 1941 г. состояние танкового парка 1-й танковой группы характеризовалось следующими цифрами (см. таблицу).

Состояние танкового парка 1-й танковой группы на 5 июля 1941 г.

Как мы видим, в строю после Приграничного сражения осталось около 60 % боевых машин 1-й танковой группы. При этом нужно учитывать, что некоторые из подбитых в период с 22 июня до начала июля 1941 г. танков уже успели отремонтировать. Безвозвратные потери были сравнительно невелики – около 10 % общей численности. Однако на немцев работало продвижение линии фронта на восток. Те танки, которые числились в мастерских, были вне опасности. Им не угрожал захват наступающими советскими частями, как это часто бывало в 1943–1945 гг. и даже в 1942 г.

Закономерное любопытство вызывает вопрос: «Кто же сильнее всех пострадал?» К сожалению, самые ранние данные по потерям танков с распределением по типам и дивизиям, имеются в отчетных документах 1-й танковой группы только по состоянию на 11 июля 1941 г. То есть распределение потерь в Приграничном сражении несколько затеняется потерями при прорыве «линии Сталина». Тем не менее эти данные все равно представляют несомненный интерес (см. таблицу).

Безвозвратные потери танков и бронеавтомобилей дивизий 1-й танковой группы в период с 22 июня по 11 июля 1941 г.

Ком. – командирские, БА л. – бронеавтомобили легкие, БА т. – бронеавтомобили тяжелые, Арт. – танки артиллерийских наблюдателей.

NARA Т313 R15 f7241992..