Приговор приведен в исполнение

– От Толика новостей не было? – спросил бизнесмен, небрежно принимая протянутую ему чашечку и делая глоток.

– Задерживается, – предположил телохранитель и добавил с ноткой зависти: – Вертлявая, сучка. Одними разговорами у них дело явно не закончится.

– Ладно. Приедет, пусть дождется меня.

И, выплеснув остатки кофе под колеса, Бодровский направился к площадке старта. Даже сквозь мглу можно было различить мигание разноцветных лампочек под навесом, где расположились организаторы пэйнтбола, и услышать звуки классической музыки. Вначале гейммейкер собирался пригласить настоящий оркестр с репертуаром из Моцарта и Вивальди, но передумал. И теперь, зябко поеживаясь рядом с колонками, мечтал поскорее дать сигнал к началу охоты и уединиться в домике для гостей со своей новой подружкой, пока «денежные мешки» станут гонять друг друга по пустырю.

Игроки подобрались на редкость равные, если иметь в виду их влияние и примерные суммы банковских счетов. Пэйнтбол в отечественном исполнении требовал, чтобы партнеры занимали одинаковую ступеньку социальной иерархии. Во-первых, подобный подход делал этот вид развлечения элитарным, а значит, и поднимал на него цену. Во-вторых, берег самолюбие клиента: получить по физиономии, пусть и спрятанной за специальной маской, от какого-нибудь захудалого торгаша или, о ужас, школьного учителя флаконом мерзкой красящей жидкости – сомнительное удовольствие для человека состоятельного, достигшего положения в обществе.

На каждый из десяти секторов полигона приходилось по игроку. Слева от Платона Петровича должен был находиться работник мэрии, зять одного очень влиятельного депутата и любовник жены хозяина сети супермаркетов. К его слабым качествам относилась излишняя горячность и непомерный азарт, хотя, нужно отдать должное, стрелком он был отменным. Сказывался многолетний опыт охоты в подмосковных лесах. Чиновник слыл профессионалом в добывании разного рода трофеев, но здесь, охотясь на живых людей, впадал в эйфорию и часто порол горячку. В клубе его прозвали «Желтком» за цвет волос, каких-то даже не рыжих, а грязно-желтых, стриженных неизменно «под канадку».

Единственную даму в сегодняшней игре, Ирину Эйновну Рафальскую – большую специалистку по драгоценным камням, некоронованную хозяйку якутских месторождений алмазов, Бодровский считал дурой, но в душе побаивался. Было что-то такое в Ирине Эйновне, кроме ее миллионов и почти пятидесяти лет, что отбивало у ее конкурентов всякую охоту к разного рода сомнительным комбинациям. Могла зашибить. Рафальская стартовала справа от Бодровского. Бизнесмен планировал подстрелить ее первой.

Впереди и сзади от Платона Петровича расположились банкир и владелец небольшого издательства. Последний попал в число сегодняшних игроков отнюдь не случайно. Его официальные доходы не многим уступали состоянию банкира, тоже официальному, а вместе с «черной казной» – суммами, полученными за допечатанные тиражи и пиратские издания, перекрывали многократно. Этих двоих Бодровский не опасался, так как знал их взаимную ненависть. Нужно было только отойти и дать им возможность сцепиться. Уцелевшего скорее всего добьет зять депутата.

Остальные пять игроков оказались помещенными в сектора настолько далеко от Платона Петровича, что явно не представляли ни малейшей угрозы…

Охота началась.

Бодровский стоял, спрятавшись за стволом дерева, и пристально вглядывался в туман. Человеческой в нем осталась только оболочка. Внутри наркодельца проснулось чудовище, и оно теперь жадно следило вокруг, готовое броситься на любой шорох, малейшее движение. Тихо, едва касаясь земли, Платон Петрович проскользнул мимо бесформенной кучи автомобильных покрышек и, растворившись во мгле, исчез. Через секунду на том месте, где только что был Бодровский, вырос тощий силуэт банкира.

Чудовище довольно улыбалось, сидя на корточках в овраге. Все шло просто замечательно. Выглянув из укрытия и не найдя возле дерева врага, Бодровский стремглав метнулся вниз по оврагу, добежал до края, где из склона торчали длинные, похожие на змей корни, подтянулся, ухватившись за них одной рукой, и на четвереньках выбрался наверх. С неба начинал накрапывать мелкий дождик. Прикинув, что, если и дальше не будет ветра, туман продержится еще от силы час, бизнесмен решительно двинулся к сектору своей соседки. Пустырь Бодровский успел изучить за прошлый сезон и теперь неплохо ориентировался на нем даже в тумане.

Иллюзия опасности создавалась почти полная. Освежившаяся, враз помолодевшая кровь весело стучала в висках. Чудовище внутри Платона Петровича нетерпеливо зашевелилось, учуяв близость жертвы. Из кустов боярышника выпорхнула, громко ударив по воздуху крыльями, потревоженная птица. И тут же, вскинув ружье с баллончиками, Бодровский бросился вперед. Его напор был неудержим. От наркодельца исходили импульсы, невидимые лучи, которые испепеляли, гасили в противнике всякое желание к сопротивлению, вселяли панический ужас. Само его присутствие рядом внушало страх.