Приговор приведен в исполнение...

Тогда эсеры пустились на новую хитрость. С речью выступил Панасюк.

— Товарищи, поскольку кровавый палач Осипов зверски замучил многих наших товарищей, пламенных комиссаров, и вообще город находится под контролем мятежников, Советы ликвидированы, предлагаю сейчас же, вот в этом цехе, избрать Временный военно-революционный Совет со всей полнотой прав!

Внешне предложение выглядело дельным. Рабочие приняли его. Надо было создать хотя бы временное руководство. Хитрость, однако, состояла в том, что левые эсеры, имея большинство в мастерских, решили попросту захватить власть в свои руки. И в самом деле, из 37 членов избранного Совета большинство принадлежало левым эсерам. Командующим войсками назначили Колузаева.

Однако Домогатский и Кº просчитались в одном. Даже те рабочие, которые все еще причисляли себя к эсерам, в действительности уже ими не были. Вместе с большевиками требовали немедленных и решительных действий против мятежников. Колузаев послал Осипову новую записку, весьма хитро составленную. Он вроде бы предлагал мятежнику капитулировать. И вместе с тем в ней содержались намеки на возможность договориться. А главное, Колузаев, «угрожая» Осипову военным разгромом, раскрыл план наступления на мятежников. В тот же день, на третьем заседании Совета, были созданы три ударных отряда: левофланговый — от Тезиковой дачи до Куйлюкской; правофланговый — от Куйлюкской до железнодорожного разъезда. Между флангами находился центральный участок. Командирами отрядов назначили большевиков Рубцова, Данилова и левого эсера Якименко. Осипову стала ясна картина предстоящих боев, и он мог соответственно разместить свои силы.

Шло заседание бюро большевистской ячейки Главных мастерских. Присутствовал здесь и начальник Управления охраны старого Ташкента Насредин Бабаджанов. Разговор шел о резервах. Надо было накопить ударную силу.

Манжара, улыбчивый человек с простецким лицом, размышлял вслух:

— Где бы нам еще наскрести штычков, а, други?

Бабаджанов погладил бородку, улыбнулся.

— На Казачку надо обратить внимание[24].

— А что — Казачка?

— Там батальон располагается. Поговорить с людьми надо.

— Это идея! — поддержал Михаил Максимович Зинкин. — Только ведь неизвестно, чем разговор кончится.

— А вдруг? — не унимался Насредин.

Зинкин посмотрел на узбекского друга веселыми глазами и решительно произнес:

— А!.. Была не была... Пойду в батальон.

— С охраной, надеюсь? — спросил Манжара.

— Нет. Охраны-то как раз и не надо. Она все равно не выстоит против батальона. Только разозлит людей. Я в одиночку. И даже без оружия.

...4-й стрелковый запасный батальон был построен на плацу. Командир его, бывший офицер Языков, зачитывал обращение «Временного комитета» — «К гражданам Туркестана». До Михаила Максимовича, вошедшего как раз на территорию батальона, донеслись слова, темпераментно выкрикиваемые комбатом Языковым: «Долой комиссаров!.. Советы без большевиков!.. Да здравствует Учредительное собрание!..»

Зинкин поспел к концу читки «Воззвания». Он услышал фамилии подписавших этот «документ»: главнокомандующий Осипов, полковник Руднев, Тишковский!

Зинкин подошел из-за спины комбата, вырвал из его рук листок. Языков опешил. Побагровел, спросил хрипло:

— Что это значит? Кто вы такой?

— Я послан к вам, товарищи, — обратился Зинкин к красноармейцам, — рабочими Главных железнодорожных мастерских. Я тоже рабочий, Зинкин моя фамилия. Возможно, кое-кто из вас меня знает.

Красноармейцы одобрительно зашумели.

— Товарищи! — продолжал Михаил Максимович. — Вам сейчас зачитали контрреволюционную листовку. Не поддавайтесь на провокацию...

Вмешался Языков.

— Немедленно покиньте территорию воинской части, господин мазутный комиссар... Арестовать лазутчика!

Но никто не кинулся выполнять приказ комбата. В шеренгах зароптали:

— Чего обижать человека?

— Пусть говорит!

— Знаем Зинкина. Наш человек. Рабочий человек!..

Языков стушевался, попятился, озираясь, однако за ним теперь зорко следили, чтобы не задал стрекача.

— Осипов — гнусный предатель и убийца, расстрелял народных комиссаров, пытается захватить власть и установить свирепую диктатуру!.. Хотите вы нового тирана-царя, только не в короне, а в кепке, а?.. Я вас, товарищи, спрашиваю?..

Шеренги батальона смешались, красноармейцы окружили Зинкина. Возник митинг. Зинкин подробно обрисовал сложившееся положение. Возмущенные красноармейцы тут же арестовали комбата. Батальон выступил на подавление мятежа.