Приемник из Берёзовки

«Молодец Таксист, хороший парень. Сразу мне понравился. Уделал нас всех. А эти стоят, как будто в штаны наложили. Прямо даже запах этот ощущается», — хохотнул про себя Айсбергов, покосившись по сторонам.

«Да, прибавилось у меня компроматика на этих за два последних дня, — с каким-то сладострастным удовольствием думал академик Кривальчук, помахивая в руке, своим явно располневшим портфельчиком, — Вы даже не знаете, что первым, раньше всех, к дому Таксиста, я приехал. Только в отличии от вас, не побежал на поклон, а продежурил всю ночь у подъезда и все ваши визиты на телефончике зафиксировал, а фотографии потом распечатал и в хронологической последовательности в папочку отдельную подшил, — И он обхватив портфель двумя руками, крепко прижал его к груди. — Будет, что показать Генеральному за чашкой чая».

И только генерал Болотов стоял с высоко поднятой головой и лицо его излучало какой-то внутренний восторг: «За три часа, стокилометровый марш бросок сделать и вернуться в места дисклокации, это вам не с мигалками по городу кататься, господа про заседавшие, — гордо думал он о выполненном вчерашнем приказе, — Это пожалуй и на орденок может потянуть. Точно потянет».

В это время из сплошной пелены низко висевших облаков выскочил серебристый самолетик и через минуту коснувшись бетонного покрытия взлетно- посадочной полосы, прокатился вперед и сбавив скорость, медленно развернулся в сторону правительственного терминала и проехав немного вперед, остановился метрах в ста от встречающих.

— Еще сильнее этот запах пошел, — поморщился Айсбергов, зажимая пальцами кончик носа.

***

Слегка постучавшись в дверь, в кабинет директрисы средней школы Анны Николаевна Коробочки, полноватой, строгой дамы в золотых очках, сидевшей за большим полированным столом, вошел, прихрамывая на одну ногу, преподаватель военной подготовки, майор запаса Затолокин, в военной форме еще старорежимного образца.

— Разрешите доложить, Анна Николаевна, — по-военному четко отрапортовал майор.

— Что же вы так громко всегда, Василий Иванович, не на плацу ведь, — недовольно взглянула на него директриса, — Что там у вас?

— Так, это. Портреты руководителей, которые утром привезли, мы развесили уже в актовом зале. Не желаете ли взглянуть. Дело все-таки ответственное. Требует вашего участия. Тем более завтра комиссия из ГОРОНО приезжает.

— Пойдемте, — согласилась без настроения директриса, с трудом вылезая из-за стола.

Они вышли в коридор, где за дверью их поджидал трудовик, мужчина с красным носом, в синем халате с лестницей- стремянкой в руках.

— Я стремянку на всякий случай прихватил. А то может местами придется поменять, — трудовик чуть приподняв лестницу и воздух наполнился легким запахом сладковатого перегара.

— Что за запах от вас всегда такой странный идет, Иван Петрович, — принюхиваясь, поморщилась директриса.

— Это еще со времен завода запах у меня остался. Тридцать лет в сборочном цеху там проработал. Въелся наверное. Все никак не выветрится, — виновато ответил трудовик.

— Ладно, пойдемте. — Директриса развернулась и направилась к лестнице.

Они поднялись на второй этаж и вошли в актовый зал, просторное помещение с несколькими рядами сколоченных вместе стульями и длинным столом напротив них, накрытым красной материей. Над столом висел большой портрет Генерального в золоченой раме, а вдоль стен, между окон, остальные члены политбюро, чуть поменьше, в красных багетах.

Директриса внимательно осмотрела портреты и спросила, обращаясь к трудовику: «А почему Мариивановна у вас весит, после генерала Койгина?»

— Не знаю, — пожал плечами трудовик, — Мне Василий Иванович так велел повесить.

— Василий Иванович, что за самодеятельность, — директриса строго посмотрела на военрука.

— Я подумал, он все-таки маршал. Министр обороны как никак, — начал неуверенно оправдаться майор.

— Но это же не параде, — оборвала его директриса, — Уж вы то должны знать, что Сенаторша, второе лицо в стране. Чему вы детей хотите научить?

— Сейчас перевесим, — покорно согласился военрук, — Давай Петрович, снимай Койгина, а на его место Мариивановну вешай.

— Остальные вроде правильно, — обвела взглядом стены директриса и развернулась к двери.

— Подождите, Анна Николаевна, — уже забравшись по стремянке к министру обороны, позвал трудовик.

— Что еще?

— Так нам этих портретов в трех экземплярах привезли. Что с остальными делать? Я их пока в спортзале вдоль стены поставил.

— Это не самое правильное решение, — задумчиво произнесла директриса, — Что комиссия может подумать увидев их там?

— А может их тогда на время в кабинеты истории и литературы повесить? Вместо этого Чехова с Гагариным, — проявил солдатскую смекалку военрук, — А когда комиссия уедет мы их назад вернем. А лишние, я в нашу подшефную воинскую часть отправлю. Пусть в казарме развесят. Там вроде к месту.

— Хорошо, меняйте, — согласилась директриса и вышла.

— Я же тебе говорил Василий Иванович, что бабу надо было второй вешать, — спустился вниз с портретом Койгина Петрович, — А ты мне, нет, маршала сначала.