Мой анализ информации о Хель-колдунах оказался тщетным и бесполезным в понимании недуга Десмунда, и я знала, что есть лишь единственный способ выяснить больше — это собственный опыт. Я поистине не хотела вновь переживать ту ужасающую тошноту, но также не могла вынести мысли о нём, терзаемом этим в одиночестве. Я бы уже давно сошла с ума, если бы мы с ним поменялись ролями, и то, что он был способен остаться в строю на том уровне, что был сейчас, это красноречивей всяких слов говорило о его силе.
Я не была уверена, что смогу выдержать прямой контакт вскоре после последнего раза как я прикоснулась к нему, так что я сначала попробовала нечто инертное. Я позволила своей силе внедриться в окружавший нас воздух, как я делала это когда успокаивала животных, и толкнула её в сторону Десмунда. Он ни разу не запнулся в своей игре и выглядел совершенно незатронутым, поэтому я усилила её. Ничего. Ладно, стоило попытаться. Я опустила взгляд туда, где соприкасались наши руки, разделенные его рукавом. Время для более прямого подхода.
Я позволила своей силе стечь к касавшейся Десмунда руке, но прежде чем предприняла попытку протолкнуть её в него, я задумалась. Я должна была мысленно подготовить себя к тому, с чем мне, возможно, предстояло столкнуться. Даже если я не смогу ему помочь, всё ещё существовала вероятность, что это откроет меня для его болезни даже больше, чем простое прикосновение к его коже. Я вспомнила холод, гнусность Хель-колдуна в своём разуме, и сдержала дрожь. Закалив себя, я послала силу в него. Я чувствовала тепло его тела, пока проталкивалась внутрь, затем я ощутила сердцебиение, и безошибочное свечение жизни, каким обладает каждое живое создание.
Моё ликование от ощущения его жизненной силы было быстро заглушено холодной волной тошноты, которая захлестнула меня и оставила меня безмолвно хватать ртом воздух. Боже, как он выносит это? Мне пришлось заставить себя не отпрянуть, а остаться и выдержать ощущение омерзительной магии, жившей внутри него. Любая неопределённость, какую я имела насчёт того, какой вред наносят Хель-колдуны своим жертвам, была уничтожена и заменена на негодование. Вместо того чтобы просто напасть на кого-то в сражении, они по существу оставляли после себя частичку своей магии для загнивания и истязания своих жертв. Что же делает людскую душу настолько тёмной, что они налагают бесконечное страдание на других?
Рука Десмунда слегка дёрнулась, и я почувствовала шевеление иного присутствия внутри него. Чёрт! Я отдёрнула свою силу назад, пока она чуть не коснулась его. Я совершенно забыла об его Мори. Я сомневалась, что ему понравилась бы моя сила куда больше, чем остальным демонам. Тот факт, что внутри меня жил мой собственный демон не ускользнул от меня, но разбираться каким образом это работает, я буду позже. Прямо сейчас мне надо выяснить, как добраться до магии колдуна, не расстроив Мори Десмунда, и это было проще сказать, чем сделать.
Если гора не идёт к Магомету…
Как только идея сформировалась в моей голове, я поняла, что это было правильным решением, даже если это довольно сильно пугало меня. Я едва не содрогнулась от мысли, что эта ужасная магия окажется снова внутри меня, но имело смысл попытаться втянуть её в себя, где я смогу бороться с ней с помощью своего дара. Если, конечно, существовала возможность достать её из Десмунда. Я и понятия не имела, как поведёт себя магия, если получит доступ к другому хозяину, и противостояние ей будет совсем иным, нежели как в сражении с Хель-колдуном, потому что здесь не будет наделённой чувствами личности, чтобы с ней бороться. Эта магия жила в Десмунде очень долгое время, пропитав каждую клетку, подобно раку. Я не была настолько глупа, чтобы поверить, что смогу искоренить её столько же просто, как я одолела Хель-колдуна, но может быть я смогу немного её ослабить и отчасти облегчить мучения Десмунда. Был лишь один единственный способ выяснить это.