Прибежище

Одна из команд, состоящая из мальчишек, вела себя особенно активно, распихивая других. В какой-то момент он сделал им предостерегающий жест, и его лицо, как показалось Любе, исполнилось мрачного, напугавшего ее выражения – он действительно был похож на вышедшую из древности, приплывшую на корабле по волнам фигуру вроде Летучего Голландца. Разве не бывает в жизни чего-то настоящего, захватывающего? – подумала она, глядя на него. Для него самого это, очевидно, способ на какое-то время уйти от реальности в другую, красивую и загадочную страну, как это было в детстве, как это у детей и бывает. Что сделало его таким?.. Впрочем, если она будет расспрашивать его о детстве и прошлом, ей придется проявить и ответную откровенность, а это опасно раскрытием правды.

16

Закончив пиратский праздник традиционно – раздачей шоколадных медалек – Владимир с сожалением объявил, что некоторое время представлений проводиться не будет, потому что он будет очень занят с командой больничных клоунов, у них будут проходить мастер-классы с заезжими артистами. Дети были огорчены, да и большинство родителей тоже – все же это так было удобно – прийти и отдать свое чадо под присмотр заботливого аниматора, а самим в это время общаться и отдыхать.

Любу эта новость тоже опечалила. Значит, еще какое-то время ее помощь ему не понадобится.

– Ты чего пригорюнилась? – спросил он весело.

Она посмотрела в его смеющиеся серые глаза – точнее, один серый глаз, потому что второй был закрыт повязкой – и невольно улыбнулась тоже.

– Просто не думала, что наши представления временно прекратятся.

– Ну, это не значит, что мы не будем работать. Я тебя никуда не отпускал! Пойдешь со мной на эти мастер-классы? Ты там тоже многому научишься, если захочешь.

– Пойду, конечно!

– Вот и отлично.

Откуда у нее взялось столько энтузиазма? Прямо какой-то неведомый источник радости.

Впрочем, на этот вопрос сразу возник и ответ, который она невольно – под действием радости – высказала вслух.

– Ты мне нравишься, – сказала она – и не сразу осознала, что эти слова произнесла именно она, и никто другой. Ей даже захотелось оглядеться, чтобы увидеть обладательницу этого голоса, посмевшую первой признаться мужчине в симпатии.

Он тоже не сразу понял, что она такое сказала, и в удивлении уставился на нее.

– Ну… Я очень рад слышать… Нравлюсь просто как человек, ты имеешь в виду? – уточнил он, решив, что это требует уточнения на всякий случай.

– Да, просто как человек, – прошептала она.

– Понятно, – кивнул он.

Она с отчаянием собралась с мыслями – что же делать дальше? Она ведь собиралась, кажется, позвать его на встречу! – и сказала:

– Давай вечером сходим куда-нибудь, погуляем? Мне совсем не с кем… Совсем никого нет из знакомых, кроме тебя и, ну, хозяина дома…

– Скоро появятся знакомые, не переживай… Но давай погуляем. Это будет свидание? – он весело подмигнул, напомнив ей ее же недавний вопрос.

– Нет, будет просто встреча. Никаких свиданий! – тоже шутливо ответила она.

– Как скажешь.

17

Володя шел вечером к дому своей матери. Он был рад предложению Любы о встрече, но опять что-то тревожно свербило в его сознании – что выйдет из этого?

Он начинал с нарастающим удивлением замечать во время их встреч, что не одну только жалость испытывает к ней – оказывается, с ней интересно говорить, она мила, добра и умна, ее улыбку хочется видеть вновь и вновь и, отправляясь домой, он продолжает думать о ней. Она уже не была для него только девочкой-из-чулана, нет… И он думал о ней слишком часто для рабочих отношений.

Но что делать с этим ее обманом? Это такая тяжесть, не позволяющая вести себя спонтанно, говорить все что вздумается, расспрашивать ее о прошлом…

Рано или поздно она сама все расскажет, когда у нее будет больше к нему доверия. Она ведь его пока совсем не знает – из-за того и не рассказывает.

О, да ты ведь совсем не против, когда тебе что-то не рассказывают. Только здесь это невозможно, потому что ты уже все знаешь.

Немного задержавшись в саду дома матери, он задумчиво посмотрел на ярко-розовый закат, реющий за кустами.

Пусть обманывает и дальше – так бы ты сам решил, только дай тебе волю.

Внутренний голос был, как всегда, настроен скептически относительно как самого Владимира, так и перспективы их общения.

Его размышления прервались, когда он шагнул в дом. На первом этаже было непривычно тихо, тогда как обычно у мамы работает телевизор.

А вот и она сама – лежит на полу, свернувшись калачиком, как бездомная дворняга… Он, сдавленно охнув, бросился поднимать ее.