Прячься

— Хорошо. — Она сунула права в сумочку. — Я буду хранить их в безопасном месте. А еще ты сделал мне одолжение, оставив идеальный отпечаток большого пальца на моей сумочке, и я его сфотографировала. Так что, если со мной что-нибудь случится, если я хоть когда-нибудь увижу тебя снова, права и фотографию отпечатка найдут. А теперь задайся вопросом, Реджи: достаточно ли ты сообразителен, чтобы дать логичное объяснение, почему твои права у меня, а отпечатки твоих пальцев по всей моей сумочке?

— Это ты напала на меня! — взвыл Бартек.

— Погляди на меня и погляди на себя, дубина. Ты весишь вдвое против моего. Первый ход сделал ты. Не забывай. Все висит на тебе.

Бартек промолчал.

— Ты поправишься, но таким проворным уже не будешь. И только подумай, что может сделать с тобой следующая или следующий, — бросила она, поворачиваясь. — И будь ты проклят за то, что я опоздала к няне.

* * *

Вытаскивая из сумочки ключи, Рейчел заметила на рукаве пальто мазок крови Реджинальда Бартека. Прислонив запятнанный участок к груди, медленно открыла входную дверь, высматривая Айрис и детей. Убедившись, что в прихожей ни души, торопливо открыла дверь шкафа и повесила пальто на плечики. Оно тут же упало на пол. Повесила снова, грязным рукавом внутрь. Нужно отдать его в профессиональную чистку — кровь вывести не так-то просто. Затем Рейчел сделала глубокий вдох, чтобы угомонить нервы, и пошла искать семью.

Айрис сидела в гостиной на диване с остатками жасминового чая в чашке рядом с романом Джоди Пиколт[3]. Айрис уже под шестьдесят, но она еще достаточно проворна, чтобы гоняться за детьми вчетверо ее моложе. Одета в темно-зеленые брюки и толстый красный шерстяной свитер, один вид которого вызывал у Рейчел желание чесаться. Взгляд карих глаз Айрис из милого превращается в серьезный за долю секунды. Придя домой, Рейчел застала его серьезным.

— Айрис, я более чем сожалею, — сказала Рейчел. — Задержалась на работе. Стив плюхнул груду работы на мой стол перед самым моим уходом, и ее надо было cделать до выходных.

Айрис посмотрела на Рейчел со смесью раздражения и досады. Поставила чашку в посудомойку, сунула книжку в бумажной обложке в свою сумочку и направилась к двери, не отозвавшись ни словом.

— Меган спит. Эрик делает уроки, — вымолвила наконец.

— Спасибо, Айрис.

— Вы опоздали в прошлый вторник. И в среду до того. И в предыдущую пятницу. По правде говоря, вы то и дело опаздываете.

— Могу лишь извиниться и обещать стараться усерднее.

— У меня тоже есть семья, — сказала Айрис. — Мой муж по пятницам готовит вечером лазанью, а потом мы смотрим киноклассику по телевизору. Но пока я доберусь домой, ужин уже остынет, а фильм почти закончится.

— Мне очень жаль. Похоже, испорчен чудесный вечер. — Рейчел ощутила укол одиночества, разлившийся в груди болью.

— Другие семьи то и дело интересуются, освободилась ли я, — выложила Айрис. — Рекомендации у меня безупречные. Я остаюсь с вами, потому что неравнодушна к этим детям и могу представить, насколько трудно быть матерью-одиночкой. Но раз я не могу попасть домой к своей семье, когда меня ждут, мне нужно найти другую работу. Надеюсь, вы не станете препятствовать.

— Я ценю ваше время. Мне ужасно стыдно. Дети вас любят. Клянусь, я все налажу.

— Уж будьте так любезны, миз[4] Марин, — проговорила Айрис. — Я давала вам массу шансов. Больше не дам. — Натянув пару черных резиновых сапог, Айрис застегнула серое поярковое пальто — все пуговицы аккуратно пришиты — и удалилась. Перед захлопнувшейся дверью в воздухе повисло морозное облачко.

Рейчел простояла у порога добрую минуту, собираясь с мыслями. Адреналин после стычки с Бартеком до сих пор бурлил в жилах. Сняла туфли, стянула волосы в конский хвостик и пошла наверх. Постучав в дверь Эрика, услышала приглушенное и чуть раздраженное: «Чего?»

Сочтя это приглашением, открыла дверь. Сын сгорбился за своим столом над открытым учебником. Все стены увешаны плакетами, похвальными грамотами и дипломами. Математические олимпиады. Победитель конкурсов по орфографии. Младшая команда по диспутам[5]. Но никаких кинопостеров, фотографий любимых спортсменов и фоток друзей. Нехватка в комнате сына радости и юности терзает Рейчел каждый раз, стоит лишь порог переступить. Однажды, целый век назад, она едва могла уследить за его процветающей общественной жизнью. Детские праздники, дни рождения и море улыбок. В том, что он книжный червь, ничего страшного… но ей до боли хотелось, чтобы он кидал бейсбольный мяч, гонял на велике по городу — словом, выказал, что у него есть хоть какая-то жизнь, помимо образования. Она жаждала, чтобы он снова стал ребенком. Но правда в том, что тот кошмарный вечер преобразил его навсегда. Он ринулся в учебу с рвением, которому большинство родителей безмерно радовались бы. Но Рейчел понимала, что это лишь затем, чтобы отгонять кошмары, оградиться от жестокости внешнего мира.