При загадочных обстоятельствах

— Говорят, на попутной машине… Ты поручи теперь оперативную работу Кротову. А сам гони-ка цыганскую подводу сюда.

Глава 4

Передав лошадь с телегой эксперту-криминалисту Семенову, Голубев зашел в свой кабинет. Вскоре позвонила секретарь-машинистка и предупредила, что в тринадцать ноль-ноль у подполковника Гладышева собираются все участники оперативной группы, выезжавшей на серебровскую пасеку. Занявшись делами, Голубев но заметил, как пролетело время. Когда он вошел в кабинет подполковника, там, кроме самого Гладышева, уже сидели прокурор, следователь Лимакин и судмедэксперт Борис Медников. Все четверо разговаривали, как догадался Голубев, о цыганах. Точнее, говорил Медников — остальные слушали. Сразу же за Голубевым появился эксперт-криминалист Семенов с неизменной кожаной папкой. Разговор прервался. Подполковник посмотрел на часы:

— Товарищи, к нам приезжает…

— Ревизор? — шутливо вставил Медников.

— Нет, Боря, — Гладышев улыбнулся. — Новый начальник уголовного розыска.

— Любопытно, кто?

— Скоро увидите, — подполковник обвел взглядом присутствующих. — Есть предложение подождать, чтобы… новый товарищ сразу включился в дело.

— Резонно, — сказал Медников и, не ожидая согласия других, продолжил прерванный анекдот. — Так вот, значит, дело так было. Один морской капитан нанял цыганскую бригаду покрасить пароход…

Дверь кабинета распахнулась. Появившийся в ее проеме широкоплечий рослый капитан милиции с улыбкой проговорил:

— Прошу разрешения, товарищ подполковник.

— Разрешаю, — живо отозвался Гладышев и быстро обвел взглядом присутствующих. — Вот и Антон Игнатьевич Бирюков — новый начальник нашего уголовного розыска.

— Антон?!. — словно не веря своим глазам, воскликнул Голубев. — Вернулся?!

Капитан поздоровался со всеми. Прокурор, придержав его руку, спросил:

— Сколько, Антон Игнатьевич, проработал в областном угрозыске?

— Два с лишним.

— Уезжал туда, помнится, старшим инспектором, а вернулся начальником. Молодец!

Бирюков засмеялся:

— Генерал приказал вырасти.

Прокурор вздохнул и попросил следователя Лимакина:

— Давай, Петро, рассказывай.

Лимакин открыл записную книжку. Изредка заглядывая в нее, стал излагать дело. Опрошенные цыгане объясняли свой внезапный отъезд из Серебровки опасением, что их могут обвинить в убийстве Репьева, который накануне продал вожаку Козаченко за десять рублей колхозное колесо для телеги. Первым увидел убитого цыганенок Ромка — искал, якобы, угнанную неизвестно кем лошадь и забежал на пасеку.

— В это можно бы поверить, но один факт настораживает… — Лимакин задумчиво помолчал. — Кто-то очень жестоко исхлестал цыганочку Розу. Когда я предъявил ей обнаруженные в пасечной избушке туфли, она страшно перепугалась и очень наивно стала утверждать, будто туфли отобрал пасечник, а после этого ни с того ни с сего избил ее бичом. Вот и возникает «но». Во-первых, по утверждению колхозников, Репьев жестокостью не отличался, а во-вторых…

— Мы не обнаружили на пасеке никакого бича, — быстро вставил Голубев.

Лимакин утвердительно наклонил голову. Подполковник повернулся к судмедэксперту:

— Что показало вскрытие?

— Вот официальное заключение, — Медников протянул бланк. — Коротко могу сказать… Пасечник находился в легкой стадии алкогольного опьянения. Весь заряд пришелся ему в сердечную полость и застрял там. Смерть наступила вчера, между девятью и десятью часами утра, а горло перерезано примерно на полчаса позднее. Резаная рана создает впечатление, будто нанесена опасной бритвой, однако исследование показало, что горло перерезано остро заточенным ножом с широким и коротким лезвием.

Едва Медников замолчал, снова заговорил следователь.

— Могу добавить, что особое внимание мы уделили осмотру ступней Репьева. Они чисты. Обувь снята уже с убитого… Из груди Репьева извлечено двадцать восемь свинцовых дробин четвертого номера. Выстрел произведен из гладкоствольного оружия небольшого калибра. Порох охотничий, дымный. Обнаружены два газетных пыжа от заряда. На одном из них — часть фотоэтюда с названием «Тихий вечер». Удалось установить: оба пыжа сделаны из районной газеты за девятое августа этого года. Характер пороховых вкраплений в области ранения показывает: выстрелили в Репьева с расстояния не далее двух метров. При нормальной длине ружейного ствола заряд дроби на таком расстоянии практически не успевает рассеяться. В данном случае — заметное отклонение от нормы. Можно сделать предположение, что стреляли из ружья с укороченным стволом…

— Из обреза? — удивился подполковник.

— Да, что-то в этом роде.

— А что нам дает дактилоскопическая экспертиза?

Прежде чем ответить, эксперт-криминалист капитан Семенов взял из папки несколько увеличенных фотоснимков, среди которых были и дактилоскопические, и молча передал их Бирюкову. Тот, внимательно рассматривая каждый снимок, стал по очереди передавать их.