При загадочных обстоятельствах

Толклись люди в конторском коридоре. Судили-рядили о колхозных делах, шумели-спорили, дымили табаком. И каждый норовил проскользнуть в кабинет к бригадиру раньше другого. Всем было позарез некогда, всем — срочно!

И бригадир Гвоздарев, сдвинув на затылок флотскую фуражку, которую не снимал даже в кабинете, время от времени виновато поглядывал на терпеливо сидящих у окна Антона Бирюкова и участкового Кротова.

Уже в девятом часу, проводив взглядом монументально сложенную повариху, приходившую жаловаться на лихача Торопуню, который своим самосвалом раздавил возле комбайнов новенькую алюминиевую флягу с молоком для механизаторов, бригадир, будто владыка морей Нептун, наконец-то укротил в коридоре стихийный гул и, наслаждаясь воцарившимся штилем, облегченно вздохнул:

— Теперь перекурить можно…

На вид Гвоздареву было около сорока пяти. Плечисто-сутулый, с загоревшим до смуглости крупным лицом и воспаленными от недосыпания глазами, он в своей флотской фуражке больше походил на корабельного боцмана, чем на колхозного бригадира.

— Витольд Михайлович, — заговорил Антон, — когда Барабанов должен вернуться в Серебровку?

Разминая в толстых пальцах папироску, Гвоздарев недолго подумал:

— Вчера вечером надо бы Андрею появиться, но пока что нет его… — Прикурив, посмотрел на Антона. — А что, нужен вам Барабанов?

— Он в день убийства утром на пасеку заходил и, вероятно, видел пасечника еще живого.

Антон рассказал, как Тропынин высадил Барабанова возле пасеки, где тот хотел взять меду для родственника из райцентра, у которого собирался занять деньги. Гвоздарев, внимательно выслушав, пустил к потолку густое облако табачного дыма и сердито заговорил:

— Неужели Андрей в райцентре загулял? Шурин у него там живет на улице Кирпичной, Костя Ляпин. Неужели машину обмывают? Ну, всыплю, когда появится!

— Адрес этого шурина знаете?

— Номер дома не помню. Да все там Костю знают.

Андрей подсел к телефону.

Слава Голубев ответил так быстро, словно ждал этого звонка. Выслушав Антона, он скороговоркой прочастил:

— Минут через двадцать буду у Кости Лялина и, если Барабанов там, направлю мигом в Серебровку.

— Поговори с ним насчет пасечника, — подсказал Антон. — И вот еще, Слава. Попроси Петю Лимакина, чтобы он побеседовал с чубатым гитаристом Левкой. Понимаешь, надо узнать, где этот Левка находился утром в день убийства. На работе, как стало известно, его не было. О результатах сразу звони. В кабинет бригадира.

Бирюков положил трубку. Участковый поднялся и, зашагав по кабинету, заговорил, обращаясь к Гвоздареву:

— Подозреваю, Витольд Михалыч, что Степан Екашев самогоноварением занимается. Тебе ничего не известно?

Гвоздарев насупился:

— Зачем ему самогон? Он же непьющий.

— За воротник льющий, — скаламбурил Кротов. — Говорят, что приезжим шоферам продает по рублю пол-литра.

— За приезжих я — не ответчик, — с облегчением сказал Гвоздарев. — То, что Степан поллитру-другую самогона приезжим алкашам споит, меня абсолютно не щекочет.

— По-твоему, пусть Екашев безобразничает?

— Степану-то жить от силы месяц осталось.

— Он еще нас с тобой переживет.

— Нет, — бригадир, прикуривая, крутнул головой. — Совсем плохим Степан стал. Вчера его видел. Говорит, в придачу к туберкулезу старая грыжа открылась, а в больницу ни под каким предлогом ехать не хочет.

— Екашев туберкулезник? — заинтересовался Антон.

— Лет десять уже.

Антон быстро взглянул на Кротова:

— Не он ли застрелил Букета? Я слышал, что туберкулезники лечатся собачьим салом.

— Вполне возможно, — тоже быстро согласился Кротов. — Кобелек у Хлудневского был очень упитанный.

За окном внезапно закудахтали испуганные куры. Тут же послышался приближающийся гул автомобильного мотора, и возле конторы, будто наткнувшись на невидимую стену, остановился запыленный самосвал. Увидев выскочившего из кабины Тропынина, бригадир нахмурился:

— Как с цепи сорвался молокодав. Сейчас оправдываться станет за новую флягу.

А Тропынин между тем достал из кабины что-то похожее на ружейный приклад, громко хлопнул дверцей и бросился к конторе. Ворвавшись в бригадирский кабинет, он возбужденно оглядел присутствующих. Протягивая Антону Бирюкову перемазанную илом куцую винтовку, выпалил:

— В Крутихе нашел, товарищ капитан! У мостика…

Бирюков и Кротов стали рассматривать обрез. Это была старая винтовка со стволом, расточенным для стрельбы дробью и отпиленным, примерно, на три четвертых своей длины. Судя по ржавчине на месте отпила, сделан он был давным-давно. Повернув рукоятку, Антон осторожно потянул затвор. Из патронника показалась стреляная ружейная гильза тридцать второго калибра.

Антон посмотрел на Тропынина:

— Расскажи, Сергей Павлович, как нашел.

— Просто, товарищ капитан. Радиатор у моего самосвала немножко подтекает. Первым рейсом зерно сдал — возвращаюсь из райцентра. Думаю, надо водички подлить. Остановился у Крутихи, где всегда воду беру. Спускаюсь под мостик, а там кто-то передо мной черпал, муть поднял. Прошел метра два к камышу. Присматриваю, где бы поглубже место найти. Вижу — □ прогалине между камышами приклад ружья под водой. Сразу — в кабину и к вам…