При дворе Вечного Императора

«Лучше бы я остался в отряде коммандос, — думал Стэн про себя. — Вероятность, что я так влипну, была меньше, чем десять тысяч к одному. Но не с моим счастьем…»

— Ты слышал о планетке Кулак?

Еще бы он не слышал! Но Стэн не стал вдаваться в подробные объяснения — все это было до такой степени личное, болезненное. Кулак был малой планетой — очень крупный астероид с ядовитейшей атмосферой и с окружающей средой, убийственной для человека. Вертится на своей орбите где‑то на самом краешке Галактики. Только одно представляло интерес на Кулаке — тамошние металлы кристаллической структуры были живыми, росли подобно растениям. Один из этих металлов был неправдоподобно легкий и одновременно тверже любого металла или сплава, известного имперским ученым. Как раз его химические особенности и описание внешнего вида имелись на одной из карточек.

Но Стэн был отлично знаком с этим металлом, он собственными руками сделал из этого металла спрятанный в рукаве кинжал, что был его постоянным спутником. Кинжал был изготовлен еще тогда, когда Стэн жил на Вулкане — в тамошнем «Адском Котле», тюремном секторе для провинившихся рабочих-рабов. В Адском Котле он работал в зоне номер тридцать пять, которая была точнехонькой копией всех прелестей убийственной атмосферы и прочих условий на Кулаке — вплоть до того, что там и там смертность среди работников была стопроцентной. И вот судьба подкидывает Стэну кошмарный сюрприз — необходимость как бы вернуться в Зону‑35. Да, никогда в жизни он так не пугался, а уж жизнь пугала его и пугала — казалось, пора бы ей и устать.

Стэн усилием воли угомонил резь в желудке и продолжал просматривать содержание информационных карточек. После открытия астероида Кулак, обнаружившая его компания пыталась вести там разработки природных богатств, но сочла это нерентабельным и опасным и забросила тамошние шахты. Через несколько лет независимые шахтеры, закаленные мужчины и женщины, возобновили работы — не пропадать же добру! Работа на Кулаке не относилась к разряду легких, поэтому за врача, изъявившего работать там, да еще целых два земных года, вцепились руками и ногами. А поскольку большинство шахтеров сами были отпетыми уголовниками, которые скрывались на краю Галактики от имперской полиции, то лишних вопросов Харсу Стинберну никто не задавал, хотя наниматели отлично понимали — от хорошей жизни на Кулак не летят. Про Кулак говорили, что там даже к государственным изменникам отнеслись бы не строже, чем к прохиндею, который забыл уплатить налог на поддержку сирот.

Стэн придал своему лицу нормальное выражение и отбросил карточку.

— Да, слыхал я про этот Кулак, слыхал.

— Я подготовила к отлету малый боевой корабль, — сказала Хейнз. — Никто не знает, куда летим. Даже пилот. И я доставила на борт специальные скафандры для работы в ядовитой атмосфере.

Разные варианты ответа пронеслись в голове Стэна, и ни один из них не годился для произнесения вслух. Но тут в комнату ввалился пузатый Килгур, размахивая информационной карточкой.

— Слушай, Стэн! — закричал он прямо с порога, не обращая внимания на лейтенанта. — Нет, ты только послушай, куда нас эта чертова баба хочет направить!

— Да, знаю.

— Извините, лейтенант. Нам со Стэном надо переговорить наедине.

— Не суетись, — сказал Стэн. — У твоего бесстрашного командира поджилки трясутся не меньше, чем у тебя.

— Стэн, какого шута нам туда переться? Неужели нельзя послать туда батальончик солдат и выволочь этого кобеля из его конуры?

— Чтобы он опять удрал в последний момент?

— А ты прав, приятель. Прав. К моему огромному сожалению. Итак, что будем делать?

— Сдается, жизнь приперла нас к стене, — сухо заметил Стэн. — Придется лезть в шахту на чертовом Кулаке.

— Нам предстоит хорошо позабавиться, — сказал Алекс. — Нет, моя мамочка не похвалила бы тебя за то, как ты со мной обращаешься!

Но капитан уже не слушал его стенаний. Он продолжил упаковывать вещи.

Глава 32

Джилл Шерман была единственным законом на Кулаке. Кулакский кооператив, состоявший сплошь из забубенных голов, оказал ей высокое доверие — выбрал своей начальницей, чтобы она железной рукой поддерживала хоть что‑то похожее на порядок в шахтерском поселке под большим куполом. Будучи ничем не лучше самых отпетых из шахтеров, она резко превосходила их умом — и у нее хватало ума не слишком давить на своих кооператоров. Джилл требовала, чтобы свято блюли лишь три закона: никакого оружия, которое могло бы продырявить купол над поселком (стальное негласно разрешено); мошенничество в азартных играх равно государственной измене и карается соответственно; подсчет, кто сколько кристаллов добыл, ведется совершенно честно.