При чем тут руны?

Адольф Шульце осознал, что ничегошеньки не может сделать против этих магов.

— Но почему я⁈ — всхлипнул фюрер. — Повесили бы хоть того же Сатилье!

— О нём речи не было, — сказал Густав. — Давайте фюрера на стол.

— Ну, просто сами повесьте Сатилье передо мной! — воскликнул Шульце.

— Француз ещё может принести пользу, — сказал Йозеф. — Давай, Адольф, полезай на стол.

Фюрер почувствовал, что тело его движется вопреки желаниям. Он всё понимал, но не мог противиться чужой воле. Он встал, забрался на кресло и с него перешёл на стол. Густав накинул ему петлю. Шульце прохрипел:

— Что будет с моей семьёй?

— Ну, наконец-то, спросил! — весело воскликнул Густав, спрыгнув со стола. — Хорошо всё с ними будет, им за тебя даже назначат пенсию.

— Ну, вредных привычек у тебя нет, — деловито проговорил Фридрих. — Последнюю рюмку и сигарету не предлагаю.

Йозеф вынул из чехла фотоаппарат, установил освещённость и задержку, прицелился фюреру в лицо и проговорил нараспев:

— Скажи «чии-из».

Адольф ощутил, как против его желания в улыбке растянулись губы. Йозеф принялся щёлкать затвором, а Фридрих сказал:

— Прощай, сволочь, — и вместе с Густавом толкнул ногой стол.

Стол опрокинулся, фюрер немецкого народа подёргался в петле и затих. Секретарь Йозеф пошёл звать офицера охраны — дело должно пройти по всем инстанциям.

* * *

Вместо покончившего жизнь самоубийством Адольфа Шульце единственная в Германии партия прогресса и единства выдвинула на пост президента и главнокомандующего войсками Европы гросс-адмирала Карла Дёница. Его сразу утвердили в рейхстаге и в остатках европарламента.

С Румынией всё прошло очень легко. Её власти и сами головы ломали, как спрыгнуть с европейского поезда, и только им осторожно намекнули, заявили о выходе страны из состава Европейского Союза. Рейхстаг и европарламент заявку удовлетворили.

Американцы и англичане поздравили румын с мудрым решением. В тот же день полторы тысячи бомбардировщиков Гардарики вывалили им на свободные уже головы от пяти до десяти тонн авиабомб каждый.

Русские войска летом деблокировали Одессу, освободили свои земли и встали у румынских границ. Конечно, румыны не могли установить пограничные заставы, русские их просто уничтожали всех, но и пересечь границу не пытались.

Председатель Совета обороны князь Иван заявил, что с Румынией у Гардарики будет отдельный разговор. Русские станут пинать эту страну, пока князь Иван не скажет «хватит». И тогда Румынию ждёт только полная капитуляция, никаких переговоров не планируется. Румыны на весь свет заверещали:

— Убивают!

А толку? Действия Гардарики даже в ООН не осудили, не было ООН.

Утром оговоренного с европейцами дня в войсках Гардарики объявили перемирие. На уши солдат надавила непривычная тишина. Не работали пушки, замерли танки, не стреляли ружья, автоматы и пулемёты. В небе не видно ни одного самолёта.

Европейские и русские штабы установили прямую связь, встретились группы офицеров и стали вдумчиво разбираться, где пролегала граница, и кому, куда следует отойти. Это ж только в кино пограничные столбы спокойно дожидались всю войну, когда на них обратят внимание.

Польша осталась в Европейском Союзе. Многие поляки очень хотели бы из него выйти, только за такие заявки немцы расстреливали, за это кто-то должен воевать. И за земельные приобретения Польши солдаты Советского Союза сложили головы.

Только Гардарика всегда преследовала лишь свои интересы, и поляки остались без немецких земель в немецком Европейском Союзе. Там же остались страны «социалистического лагеря»: Болгария, Югославия, Албания, Венгрия, Чехия, Словакия. А так же капиталистическая Австрия.

Вот Дания совсем другое дело, она же королевство Гардарики, её связывают с русскими многочисленные договоры. В захваченные европейцами её западные порты пришли русские корабли.

Европейцы передавали русским управление, грузились на суда русских, и те везли их под носом у англичан и американцев, но в сопровождении боевых кораблей и с авиационным прикрытием, в порты Северной Германии.

Если европейским армиям было ближе идти в датские порты на востоке страны, дело упрощалось — управление передавать не нужно. Они грузились на русские суда, и те так же везли их в порты Северной Германии.

Войска Европейского Союза вышли из Дании за какие-то три дня, а это около ста тысяч человек при танках, орудиях и прочем имуществе. Только эти силы могут изменить обстановку на любом фронте, что уж говорить о перемирии между войсками Европы и Гардарики⁈

Перед англичанами и американцами неожиданно появлялись во всё больших количествах мотивированные и оснащённые немецкие войска. Их появление переворачивало представление союзников о войне как о череде обязательных побед. Дошло до абсурда — немцы на отдельных участках добились паритета в воздухе!

Такое, разумеется, вызвало у англосаксов бешенство. Русских посланников в Британии, в Северных и Южных штатах, в Канаде, в Мексике, в Техасе и на Кубе вызвали в правительства и долго и гневно говорили о союзническом долге и вероломстве.