Президент Соединенных Штатов

— И ты решил, что твоя жизнь там, в США, важнее, чем семья? Ты решил, что тебе лучше заботиться о мнении американцев, чем мнении собственного отца?

«Только одной американки», — подумал Камаль.

— Я решил, что поступать честно, всегда лучше.

Отец потер подбородок, и на мгновение Камаль заметил, что его придирчивый, сильный, сварливый отец выглядит уставшим и потерянным.

— Я позволил тебе там задержаться на слишком долгое время, — мягко сказал мистер Масри.

— Отец…

— Нет, это моя вина. Твоя мать говорила мне, что я надолго оставил тебя одного, отправив таким молодым за границу, позволив тебе остаться там после университета. Ты должен был занять место в парламенте вместо того, чтобы оставаться и жить в Штатах. И теперь ты больше беспокоишься о себе, чем о своей семье, больше заинтересован, какое впечатлении произведешь на американцев, чем какое впечатлении произведешь на собственного отца. Я думаю, что оказал тебе медвежью услугу, и теперь должен заплатить сполна.

Камаль вздохнул.

— Я принял это решение, не потому что тебя не люблю или нашу семью. Я просто не хочу попасть в тюрьму.

Его отец хмыкнул.

— А если я решу принять меры в отношении этого вопиющего проявления неуважения с твоей стороны?

— Я не жду, что ты пригласишь меня на ужин в эти выходные.

— Ты ничего не получишь, когда я умру.

— Я и не ждал другого, — спокойно ответил Камаль. Его отец не часто использовал деньги в качестве манипуляций со своими детьми, но он прибегал к этому оружию, если чувствовал, что результат, которого он так ожидал, будет гарантирован.

Его отец еще больше заскрежетал зубами, и, наконец, направил свой палец к кнопке выключения сеанса конференц-колла.

— Мы обсудим это позже. Мне нужно поговорить с президентом Аббасом. — И экран погас, а Камаль остался сидеть на том же месте, посматривая на роскошные дома, построенные из бурого кирпича, над которыми поднималось солнце, окружающие посольство, потягивая своей капучино, и перечисляя в уме, что ему предстоит сделать в этот день.

На самом деле, он застрял между двумя государства, так же, как и между двумя народами. Если бы он все рассказал Джессике о причастности президента Аббаса к братве, ему предъявили бы обвинения в государственной измене в отношении Египта. Если он ничего ей не сообщит, то он не только бы солгал женщине, с которой спал, но и нарушил бы американский закон. Он застрял между своей семьей в Египте, с одной стороны, и Джессикой с Америкой, с другой.

Камаль Масри относился к тем людям, которые сталкиваясь с проблемами, предпочитали их разрешать. Он был богатым, привлекательным, красивым и имел определенную власть. Не часто он сталкивался с ситуациями, которые не мог контролировать или легко разрешить. И пока он сидел и смотрел в окно массивного здания посольства, наполненного необходимым персоналом и проблемами, которые он разруливал каждый день, он решил для себя, что эта ситуация не сломает его и заставит свернуть с намеченного пути. Он слишком много положил на кон. Свое будущее, свое счастье с женщиной, в которую, он стал предполагать, влюбился. 

— Госпожа Президент, — произнес генерал, в каждом его слове сквозило разочарование, — Министерство внутренней безопасности вынуждено беспрерывно подталкивать это расследование. Народ США и политические деятели мира желают знать, кто пытался вас убить. Им нужны ответы, и если Штаты не способны их предоставить, то пора разрешить военным взять ситуацию в свои руки.

Джессика потирала с одной стороны висок, очень сожалея, что не попросила свою секретаршу дать ей аспирин до того, как вошла в зал экстренных совещаний.

— Генерал, я бы с удовольствием позволила бы вам взять расследование в свои руки, если бы вы не продолжали говорить со мной о бомбежке райского джихада без доказательств, что они причастны к этому.

— Госпожа Президент, даже если они случайно не участвовали в покушении, почему вы возражаете против их бомбежки? Они враги нашего государства. Они безжалостные убийцы, удерживающие целый сектор Пакистана на военном положении.

Начальник администрации Джессики тихо закашляла в руку и посмотрела на нее таким взглядом, который словно умолял — «Прошу вас, сделай так, чтобы он заткнулся».

— Я понимаю, что они плохие парни, генерал, но пока вы не докажете мне, что они каким-то образом причастны к покушению на меня, и вы нашли способ это разрулить, не разрушая целую деревню мирных жителей, я не соглашусь на это. Все ясно?

— Да, мэм, — резковато ответил генерал.

— Хорошо. Теперь министр Уилсон. — Она повернулась к главе национальной безопасности, который выглядел настолько самодовольным, думая, что смог переиграть генерала. Обычно Уилсон всегда был самодовольным маленьким придурком, поэтому сегодняшний день не был исключением. Джессика назначила его на этот пост, поскольку он был давним другом ее свекра. Но сейчас она готова была лишиться своего терпения к этому человеку, и занять сторону всех, кто жаловался на него, что он не выполняет на должном уровне свои должностные обязанности.

— Да, госпожа Президент, — произнес Уилсон со скользкой улыбкой.