Президент Соединенных Штатов

Он задавал себя простой вопрос — были ли эти пули предназначены для президента или они, на самом деле, были направлены на него? Но Камаль надеялся, что независимо от того, насколько глубоко его отец погряз в связях с Братвой, он бы никогда не подверг такой опасности жизнь своего старшего сына. Если бы не существовала другая причина, несмотря на то, что Камаль был его билетом на пост президента Египта, в какой-то момент старший Масри захотел аннулировать это билет.

И Камаль решил, что если эти пули были направлены на него, то отец точно не знал об этом. Но он чувствовал всеми фибрами души, что его отец каким-то образом имел отношение к этому покушению. И от этого сжался его живот от токсичных смешанных чувств. Сможет ли он скрывать эту информацию от американцев, сможет ли он скрыть информацию о Братве от них? Он обещал Джессике, что поможет ей выследить того, кто рискнул устроить покушение. И он намеревался выполнить свое обещание. Но он хотел сохранить имя своего отца незапятнанным, насколько мог. Ему оставалось только надеяться, что американцы более медленнее докопаются до этого, а еще Камаль очень надеялся, что ошибался, что это всего лишь было простое совпадение.

Он выдохнул, откинувшись на спинку кресла. Все в нем кричало, что это не так, и поэтому Камаль сделал то, что всегда делал: он доверял только своему клубу, поэтому взял сотовый и нажал кнопку быстрого набора — два.

— Нам нужно встретиться, — сказал он. — Сегодня вечером. Я буду в семь.

7.

— Вы думаете, это связано с русскими? — с сомнением спросила Джессика директора национальной безопасности.

— Да, мэм. Криминалистическая экспертиза исследовала пулю и пришла к выводу, что таким оружием часто пользуются российские киллеры.

Джессика прошлась от дивана к столу в Овальном кабинете.

— Это же не террористический акт? — Она упала в свое кресло, нуждаясь хотя бы в нескольких минутах, отделяющих ее от директора национальной безопасности. Она так устала от проблем и нескончаемо возникающих осложнений. Учитывая покушение, которое было столь не типичным, именно в эту минуту она была бы больше рада новости, что попытку покушения совершила очередная группировка джихада. Но видно ей не попадались простые вопросы.

— Такое, конечно, возможно. Мы не исключаем сценарий, когда русская мафия заключила договор с террористической организацией, чтобы проделать за них всю грязную работу. Но этот сценарий очень мало вероятен.

— Вот и скажи мне, Эрик, что на самом деле не мало вероятно?

Директор почувствовал себя явно неудобно.

— Давай, выкладывай, — настояла она.

— Ну, мэм, мы считаем, что русская мафия, проще говоря братва, взялась за это только потому, что вы не нравитесь ей по каким-то причинам.

Она уставилась на своего директора национальной безопасности.

— Ты, наверное, шутишь?

— Нет, мэм. И в свете последних событий, существует ли что-то такое, что вам следует нам рассказать?

Ее взгляд готов был застрелить его на месте, а голос казался холодным и горячим одновременно.

— Ты ведь не серьезно предполагаешь, что у меня могли быть когда-то отношения с русской братвой, не так ли? Позволь мне тебя успокоить. На основании известной мне информации, я никогда не встречалась ни с кем из этой организации. Я не играю в азартные игры, у меня нет никаких долгов перед кем-то, будь то русские или кто-то еще, я не могу, хоть убей, найти ни одной причины, почему русская брата хочет меня убить.

Ее возмущение вызвало у Эрика шквал извинений и заверений, что управление внутренней безопасности совсем не предполагает, что их президент занимался подобными делами, что оказался на радаре братвы.

Директор удалился, пообещав прийти с более подробной информацией завтра, а Джессика прислонила голову к спинке кресла и закрыла глаза.

— Боже, Джон, — пробормотала она себе под нос. — В какой ад ты втянул меня на этот раз?

Разговаривать с Джоном стало привычкой, которая появилась, когда делегаты от его партии по истечении двух часов, после того, как его самолет разбился, пришли к ней и попросили ее занять его место в Сенате. Вот уже шесть лет она задавалась вопросом, что побудило их в первую очередь обратиться к ней, но в тот момент она была настолько шокирована горем, настолько заторможена и беспомощна, что готова была согласиться на что угодно.

На самом деле, она хотела занять его место, чтобы таким образом сохранить его для него. Прошло восемь долгих дней, прежде чем вытащили его бездыханное тело из глубин Атлантики, пока же этого не произошло, она была уверена, что он жив. Потому что в свои тридцать один год и находясь на шестой неделе беременности, Джессика не могла поверить, что ее прекрасный молодой муж погиб.

Ее рука автоматически потянулась к животу, вспомнив, как Джон опускал голову и нежно целовал ее живот, когда они лежали ночью в постели, и она узнала, что носит их ребенка.

— Я надеюсь, что это девочка, — сказал он в темноте их спальни.

— Предполагается, что ты должен сказать, что тебе безразлично кто, главное, чтобы был здоровым, — пожурила она его, улыбаясь.