Сегодняшний день ничем не отличался от остальных - обычная рутина. Рядовое дежурство, бесследно растворившееся в тумане нескончаемой служебной суеты. Но именно сегодня Роза стала другой. Что-то перевернулось у нее внутри - сегодня весь день она думала о Марке и не могла поверить, что все это правда. Что все на самом деле. Не могла поверить в то, что Марка больше нет, и что он уже никогда не улыбнется ей своей детской солнечной улыбкой. Поверить в это было выше ее сил. Еще только вчера утро было обычным весенним утром. Вчерашним утром все было как всегда - ясно и понятно. А уже вечером, когда она стояла обгоревшим телом, весь ее мир буквально перевернулся. Это просто не могло было быть правдой. Не должно, не имело права. Весь сегодняшний день ей казалось, что вот-вот загудит виброзвонок, и в наушнике она снова услышит знакомый голос: "Привет, Роза". Или вот сейчас Марк как ни в чем не бывало, выйдет на крыльцо "дежурки" и спросит: "Роза, ты отдежурила, все?"
Она только теперь обратила внимание, что даже при случайных их встречах Марк никогда не проходил мимо. Он всегда находил для нее пару добрых слов, милую шутку, приветствие или просто улыбку. Свою рыжую солнечную улыбку.
Раньше она считала себя сильной, думала, что готова к любым испытаниям. Но то было раньше. Раньше она никогда не сталкивалась так близко лицом к лицу со смертью коллеги, однокашника, близкого друга. И это для нее было ударом. Впервые за три года службы сегодня она не хотела выходить на дежурство. Нет, она умела держать себя в руках, и в лаборатории Лившица перед длинным алюминиевым столом ни разу не заплакала. И отдежурила как всегда, спокойно и уверенно выполняя свою работу. Но сегодня Роза впервые не вышла на утреннюю пробежку. И ночью она почти не спала. Стоило ей закрыть глаза, как перед ней снова и снова появлялся обожженный до неузнаваемости труп Марка на лабораторном столе и слова старого Якова Соломоновича: "Это, деточка, наш с тобой Марк".
Она винила себя за то, что не поддержала его тогда. В то утро, когда он пришел к ней за помощью. Не приняла необходимые меры, отнеслась формально. Ведь это вполне могло быть самоубийством на почве только-только начинающейся шизофрении. Его, несомненно, можно было спасти! Но она не поняла. Не прониклась всей серьезностью проблемы. А надо было немедленно хватать Марка за руки и силой тащить к психиатру. У нее бы хватило на это сил.
У Розы сжалось сердце, когда она представила, как Марк под воздействием навязчивых галлюцинаций мечется в истерике по своей квартире. Вот он тщетно пытается найти выход из болезненной, для него совсем еще новой и страшной реальности. И не может. Он слышит голоса пришельцев, они зовут его в свой иной мир. Он что есть силы закрывает ладонями уши, но голоса слышны еще больше. Они идут изнутри. Они глубоко в его голове. Иногда мягкие и тихие, а иногда угрожающе властные. Он пытается защититься, спрятаться от них. Он залезает под стол, пытается спрятаться, но зловещие голоса слышны и там. Он лежит тихо, стараясь даже не дышать в надежде, что привидения уйдут из его квартиры и из его жизни. И из его головы. Но пришельцы и не думают уходить. Они все больше суетятся, топают ногами и зовут его к себе. Наконец он не выдерживает болезненного напряжения и решает навсегда покончить с "незваными гостями" - выкурить их из своего дома огнем. Он бросается в кухню, открывает газовый баллон и чиркает спичкой... и все.
- Очень хорошо, Роза, что вы еще не ушли, - услышала она за спиной голос комиссара.
Константин Витте почти бежал за ней, громко стуча каблуками модельных туфель.
- А давайте я вас подвезу, вы не против? Мне как раз в вашу сторону.
В электрокаре пахло дорогим одеколоном и еще чем-то сладко-приторным. Роза поморщилась, пристегнула ремень безопасности, и пассажирское сидение автоматически подстроилось под ее фигуру. Наконец-то она позволила себе расслабиться в удобном эргономичном кресле и прикрыть усталые припухшие от бессонницы глаза.
Когда автокар выехал на скоростную автостраду, комиссар притворно прокашлялся и, стараясь не смотреть на девушку, произнес:
- Приношу свои искренние соболезнования. Вы ведь с Марком учились вместе и были друзьями?
Он старался говорить со сдержанным участием в голосе, чтобы показать свою чуткость, но и не переиграть:
- Поверьте, Роза, его нелепая смерть и для меня стала шоком. Да что там, для меня, для всего отделения.
- Спасибо за поддержку, - ответила Роза.