Преждевременный контакт

В течение жизни человек по ту сторону постоянно менялся. Когда-то давно, в детстве, на Марка из зеркала смотрел маленький мальчик, который не любил умываться и лишь брызгал водой на лицо. Потом появился рыжий подросток, корчивший жуткие рожи. Позже подростка сменил молодой человек, с пушком вместо щетины. Дальше он перестал обращать внимание на того, кто в зеркале.

И вот опять пристально разглядывал своё отражение, заново знакомясь с собой.

Глава 12

— У тебя бывало такое, думаешь, проснулся, но это не так. Пару дней назад я будто бы проснулся, сел в кровати, а в углу комнаты стоит маленькая девочка лет пяти и что-то невнятно бормочет. Я прислушался, ну ничего не пойму. Слез с кровати, подошёл ближе. Слышу, бубнит непонятное. Я ещё ближе. И тут меня в жар бросило. Она смотрит на меня такими кровавыми глазами и шепчет без остановки тихим ласковым голоском: «Ты скоро умрешь, ты скоро умрешь, ты скоро умрешь…».

И тут я по-настоящему проснулся.

* * *

Феликс проснулся в третьем часу ночи. Подушка и простынь были мокрыми, хоть выжимай.

«Почему так душно?» — подумал он и вспомнил, кондиционер сгорел неделю назад.

Он устало поднялся с кровати, подошёл к кладовке и достал старый довоенный вентилятор. Лопасти с тихим, будто кошачьим урчанием раскрутились, и он мокрый и горячий встал напротив них. Он стоял неподвижно, пока тело принимало нежные ласки прохладной воздушной струи. Пот стал остывать, но дышать не стало легче. В спальне, казалось, не осталось больше ни единого атома кислорода.

«Опять приснился кошмар».

Он лёг и вскоре заснул, но спал нервно, недолго и проснулся совершенно разбитым.

Утро вновь выдалось дождливым. Надоедливый бесконечный шум воды за окном длился целую неделю. Радости пробуждения не было, вставать не хотелось. Глядя в потолок, он размышлял о том, что с ним происходит в последнее время.

«Может это болезнь?» — думал он.

Если да, то началась она год назад, когда ему впервые приснилось леденящее душу чувство падения. В том сне под ним вмиг растворилась твёрдая поверхность, и он с невероятным ускорением устремился вниз, словно со скалы в горную реку. Тут же перехватило дыхание, горло пересохло мгновенно, окоченели пальцы ног. Он падал и видел себя одновременно изнутри и со стороны, отчётливо понимая — его смерть неизбежна. Жизнь закончится через минуту, а может и раньше и он навсегда перестанет существовать. Но вместе с этим пониманием появилось и удивительное чувство спокойствия и принятия стремительно приближающейся неизбежности.

До этого сны Феликсу не снились вовсе. И мысли его о смерти до появления этих снов были иными. Но теперь сны рождали в нём осознание неминуемого конца и пустоты. И ещё они рождали страх, который заставлял тело реагировать на мысли о смерти неуютной скованностью, а мозг судорожно гнать их вон из головы. Страх создавал психологический барьер, подавляя неосознанное желание прикоснуться к смерти, постараться понять её.

Всякий раз, падая в бездну, он физически ощущал, как в его организме бурлят немыслимо сложные химические процессы, вызывая чувство эйфории, как при влюбленности или в минуты счастья. Падение — тот же полёт, а смерть — такой же наркотик, как и оргазм.

Сознание порождало массу вопросов: Что будет после жизни? Что ждёт его внизу? Пустота или новая раельность? Могильные черви или Вальхалла? Забытье или бессмертие?

С тех пор он стал спать крайне беспокойно, редко высыпался и почти каждую ночь просыпался по нескольку раз. И каждой ночью он умирал во сне. Всегда по-разному, но с неизменным результатом. Удар, всплеск и кошмар заканчивался так же непредсказуемо, как и начинался. Весь в холодном поту он мгновенно распахивал глаза, словно кто-то будил его, крича над ухом. Судорожно выгнув спину, он поднимал грудь как можно выше, и жадно дышал, хватая воздух пересохшими губами. Это пробуждение как откровение, до смерти пугало его. Может именно потому он и перестал бояться смерти настоящей. Более того, теперь он желал её.

«Наверняка это болезнь. И сто процентов психическая».

* * *

Сегодня полковник снова проснулся разбитым. Как и каждое утро в последнее время. Этой ночью, как множество ночей до этого, его сон опять закончился падением. Кошмары давно не пугали его, но изматывали физически. В тоже время подсознание уже не могло обойтись без них. Смерть во сне порождала в нём такой ураган эмоций, какой просто невозможно было пережить наяву. И это беспокоило его.