Прежде всего любовь

– Ты считаешь, что это странно? – интересно, зачем мне нужно его одобрение?

– Нет, – он качает головой, – совсем нет.

– А эссе тебе понравилось? – нервно спрашиваю я.

– Ну… звучит неплохо. У него есть принципы, – Пит делает глоток вина, – хотя, возможно, они несколько экстремальны.

– Да, я понимаю, о чем ты, – признаю я, потому что Гейб говорил то же самое, – но он лучше всех остальных. И мне нравится, что он не берет денег за сдачу спермы. Многие явно берут, хотя и стараются это скрыть.

– Деньги? Или эгоистичное желание распространить свое семя по планете? – улыбается Пит.

– Гейб сказал то же самое. Мужчины что, правда такое чувствуют?

– Типа того, – признает Пит, – хотя сдавать сперму я не готов.

Повисает неуклюжая пауза, а потом он хихикает.

– Что?

– Ничего… Я просто подумал, зрелище твоего бывшего, подавившегося сырым мясом, может подвигнуть тебя выбрать идейного вегетарианца.

– Может быть, – я улыбаюсь.

Вечером мы с Питом вызываем одно такси на двоих. Когда такси останавливается у моего дома, он нагибается и целует меня в щеку.

– Было забавно. Спасибо.

– Да, – улыбаюсь я, – хорошо, что ты настоял на встрече.

– И я рад.

Я открываю дверцу машины, но он останавливает меня:

– Подожди.

Я смеюсь и напоминаю, что он платит за каждую минуту. Он кивает, потом прочищает горло:

– Есть какая-то вероятность, что ты пригласишь меня пропустить рюмочку?

– Пропустить рюмочку? – смеюсь я. – Так мой папа говорит.

– Похоже, твой папа крутой.

– Ему шестьдесят четыре. Ты говоришь как шестидесятичетырехлетний.

– Да ладно тебе. Пригласи меня в гости. Я не наговорился.

Я немного смущаюсь и думаю, что сейчас пришло в голову водителю.

Наверняка он часто слышит такие разговоры. Пусть он и вежливо притворяется, что не слушает.

– Ладно, – я замечаю, что машины Гейба нет, – может, зайдешь на рюмочку?

– Как мило с твоей стороны! Но я бы предпочел чашку ромашкового чая.

Я улыбаюсь и закатываю глаза:

– А теперь ты говоришь как моя бабушка.

Через десять минут, после того как я извиняюсь за бардак и завариваю чай, мы вместе с Ревисом выходим во двор. Ночь прохладная, или по крайней мере нежаркая, и мы оба бормочем, что это прекрасно.

– И комаров нет, – добавляет он.

Я смотрю на него, улыбаюсь и спрашиваю:

– Мы правда говорим о погоде и насекомых?

– Ну да.

– Давай найдем тему получше. Ну? О чем ты хотел поговорить?

Пит серьезно смотрит на меня.

– На самом деле я все время думаю про эссе этого парня.

– Правда?

Он кивает:

– Да. Мне кажется, это до фига… достойно.

– Наверное. Я бы не смогла пожертвовать яйцеклетку. А ты? Смог бы стать донором?

– Может быть. Для подруги. Если бы я поверил, что из нее выйдет хорошая мать. Для тебя например, – он поднимает брови и серьезно смотрит на меня.

Я смеюсь. Он нет.

– Ты серьезно? – я чувствую, что у меня что-то трепещется в животе. – Или ты просто хочешь таким способом затащить меня в постель?

Пит поднимает руку в скаутском салюте и говорит:

– Клянусь, что нет. Вообще, я думал, скорее, про шприц. Это разве не так работает?

– Ну, что-то вроде того, – киваю я. – Хотя, наверное, посложнее.

Мы оба пьем чай, и я не понимаю, насколько ему неудобно. Как ни удивительно, мне вполне комфортно.

– А ты бы взял с меня деньги за сперму? – весело спрашиваю я. – Или бесплатно поделился бы?

– Отдал бы со скидкой. Как и любому другу или члену семьи, – парирует он.

Я улыбаюсь и смотрю ему в глаза. Очень темно, я ничего толком не вижу и понимаю вдруг, что не помню, какого они цвета.

– А какого цвета у тебя глаза?

– Ореховые.

– Никогда не понимала, что это значит.

– Ну, это просто красивый способ сказать «карие», – предугадывая длинную серию вопросов, он добавляет. – Что еще ты не узнала после двух свиданий и профиля на сайте знакомств?

– Это не свидание, – говорю я. – Наверное, у меня есть все важные данные. Я знаю твой рост, цвет глаз, профессию. Ты, вроде бы, неплохой парень.

– Я отличный.

– И ты только что спас человеку жизнь. Так что тебя можно назвать героем.

– А то, – гордо улыбается Пит.

– Ты здоров?

– Да. Только у меня есть одна особенность. У меня пульс в состоянии покоя пятьдесят восемь. И давление сто на семьдесят.

Я киваю, хотя не представляю, что он имеет в виду.

– А в семье были заболевания?

– Мой дед умер в шестьдесят четыре от сердечного приступа, но он курил по пачке в день. Бабушки и второй дед до сих пор живы. И одна прабабушка. Средний Запад, знаешь ли.

– У тебя нет ОКР? СДВ? Депрессии?

Он качает головой.

– Плохие черты характера?

Он улыбается.

– Нет. У меня все просто.

– Насколько просто?

– Не слишком просто.

– Какой у тебя айкью?

– Понятия не имею. Но в старших классах я брал все курсы повышенной сложности.

– Напомни, где ты учился?

– В университете Висконсина. Биология. Средний балл – три и шесть.

– Ты спортивный?

– Более-менее. У меня отличный свинг в гольфе. Набираю примерно по восемьдесят баллов за игру. В школе играл в бейсбол и теннис.

– В сборной школы был?

– Думаешь, я стал бы хвастаться членством во втором составе?

Я улыбаюсь.

– У тебя есть чувство ритма? Ты умеешь танцевать?

– И очень круто, – он развязно подмигивает.