Прежде всего любовь

– Это не совпадение. У милых девочек всегда милые матери, – уверяю я.

Сидни соглашается, но потом добавляет:

– Жаль, папаша у нее так себе.

Я пожимаю плечами, потому что мне совершенно наплевать на папашу Эди, и говорю:

– Не знаю. Не такой Уилл и ужасный. Просто он… наивный. Хорошо, что я за него замуж не вышла.

– Вау. Какой прогресс.

– Да, пожалуй, – я думаю о том, как сильно и странно изменилась моя жизнь с первого школьного дня, когда я боялась Эди, мечтала об Уилле и возлагала все свои надежды на мужчину, которого могу никогда и не встретить.

Вечером мы с Питом собираемся встретиться в «Сотто Сотто», моем любимом итальянском ресторане. Он звонит мне за несколько часов до встречи и спрашивает, можно ли заехать за мной. Я говорю, что мне очень приятно, но нет никакого смысла ехать в Бакхед, если он живет в Инман-парке, совсем рядом с рестораном.

– Давай лучше я за тобой заеду?

Он возражает, говорит, что с удовольствием приедет сам, но я его перебиваю:

– Ты когда уже поймешь, что я не обычная девушка?

Пит смеется.

– Ладно, согласен. Приедешь пораньше, выпьем?

– Конечно. В семь.

– Отлично. Друид-серкл, восемьдесят семь. Сразу за центром «Крог-стрит».

Я записываю адрес в блокнот.

– Давай, до встречи.

– Скорее бы, – отзывается Пит.

В семь с чем-то я стою на крыльце симпатичного американского бунгало и звоню в дверь. Она тут же открывается. Пит выглядит лучше, чем когда-либо.

– Привет, – улыбаюсь я.

– Привет, – он улыбается мне в ответ, отходит в сторону и придерживает дверь, – отлично выглядишь.

– Спасибо, – я вхожу.

Он обнимает меня. Я не знаю, пользуется ли он одеколоном или это просто мыло, но запах мне нравится.

– Хорошо пахнешь, – замечаю я, – и прическа отличная.

– Это сарказм? – он проводит рукой по волосам и явно сомневается в себе. – Я сегодня как раз собирался постричься.

– Нет, мне очень нравится. Люблю, когда у мужчин длинные волосы.

– У мужчин? – дразнится Пит.

– Ладно, у тебя. Тебе идет.

Он улыбается и благодарит, а потом ведет меня на кухню. На столе стоит очень простая сырная тарелка с крекерами и зеленым виноградом.

– Хочешь выпить? Вина? Пива?

– Пива, пожалуйста, – я сажусь за маленький круглый стол и смотрю, как Пит достает из холодильника две бутылки, открывает и наливает пиво в замороженные кружки. Протягивает мне одну и садится рядом.

– Как день прошел?

Я рассказываю ему основное, а заодно несколько обыденных мелочей, и спрашиваю, как дела у него. Он отвечает, что все отлично, и рассказывает про своего любимого клиента, тейлбека, который восстанавливается после разрыва мениска. Я вдруг думаю, что никогда не видела Пита в плохом настроении.

– О чем ты хотела со мной поговорить?

Я непонимающе смотрю на него, и он поясняет:

– Когда ты была в Нью-Йорке, то сказала, что хочешь о чем-то поговорить.

– Ах да, – тяну я, думая, что после этого звонка прошла целая вечность.

Мне хочется рассказать ему все прямо сейчас, ни о чем не умалчивая, но при этом мне хочется и пойти поужинать с симпатичным мужчиной, который мне нравится.

– Так, о том о сем… давай попозже, – я смотрю на часы. – Нам еще не пора?

– Пора. Ты поведешь?

– Да, – улыбаюсь я.

– А ты откроешь мне дверь машины?

Я смеюсь и заверяю его, что все сделаю.

Два часа спустя, после веселого, но все равно довольно романтического ужина, я подъезжаю к дому Пита и паркую машину.

– Спасибо за чудесный вечер. И за ужин.

– Тебе спасибо, – он прикусывает нижнюю губу и серьезно смотрит на меня, – зайдешь на минутку? Я не буду тебя задерживать, тебе рано вставать.

Я разрываюсь. Мне хочется закончить этот вечер на веселой ноте и отложить неизбежное еще ненадолго, но я понимаю, что это нечестно по отношению к Питу. Он заслуживает правды. Я киваю и соглашаюсь, но на душе у меня тяжело. Мы выходим из машины и идем к двери. Когда он открывает замок, наши плечи соприкасаются.

Оказавшись внутри, он сразу меня обнимает. Я этого не ожидала, но не могу противиться его теплым рукам. Сердце быстро-быстро бьется в предвкушении, наши лбы касаются друг друга, потом носы. Я задерживаю дыхание, и его губы накрывают мои, и он шепчет, что это наш настоящий первый поцелуй, а тот, в клубе, не считается. Сердце у меня обрывается – скорее всего, это наш последний поцелуй. Я окликаю его по имени.

– Да? – он внимательно смотрит мне в глаза.

– Мы можем поговорить?

Он кивает и ведет меня в гостиную, где полно сувениров «Пэкерс» и фотографий его семьи – счастливых, благополучных людей со Среднего Запада, похожих на Пита. Мы садимся на диван, и Пит берет меня за руку.

– Я хотела с тобой кое о чем поговорить, – сердце у меня разрывается от совершенно разных эмоций.

Он смотрит на меня, так что я вздыхаю и говорю, что не знаю, с чего начать.

– С чего угодно. Просто говори со мной.