Прежде чем он поймает

Ярдли наклонилась и посмотрела в сторону Макграта, который по-прежнему находился вне поля зрения камеры. Очевидно, она ждала, не хочет ли он что-нибудь добавить. Судя по всему, у него такого желания не возникло.

«Вы же знаете, почему вы здесь, верно?» — Ярдли спросила Фернандеса.

«Знаю, и мне жаль…»

«Мне не нужны извинения, — сказала Ярдли. — Я хочу спросить: как вы вообще узнали о машине? Как вы узнали о визитных карточках из антикварного магазина Баркера?»

«Мне о них кто-то рассказал».

«Кто?»

«Я не помню, честное слово. Однажды вечером мы устроили вечеринку в баре. Кто-то завёл разговор о расследовании в Небраске, которое может быть связано с убийством отца Уайт. Мне оно показалось интересным».

«Убийство?»

«Нет, само дело. В частности то, что оно было связано с прошлым. Я начал расспрашивать подробности».

«И вам рассказали о визитных карточках?»

Фернандес кивнул. Макензи взбесилась от мысли, что слушатели академии обсуждали её прошлое за кружкой пива в баре, но понимала, что в этом не было ничего криминального. Кроме того, даже самые важные детали расследования никогда не были засекречены. Любой беспринципный агент, интересующийся грязными подробностями прошлой жизни сотрудников Бюро, мог получить к ним доступ. Так, видимо, и случилось в её случае.

«Да. Мне рассказали, что убийца оставлял на местах преступления визитные карточки. Говорили, что карточку нашли даже на месте убийства её отца».

«Кто вам всё это рассказывал?» — спросил Макграт из-за экрана, словно голос невидимого бога.

Фернандес отвёл глаза, начав с интересом теребить пальцы. Макензи была уверена, что он не назовёт имени. Студенты академии стояли друг за друга горой, и такому чувству сплочённости могли позавидовать даже солдаты регулярной армии. Как ни странно, но Макензи вдруг зауважала его за это решение. Она понимала, что, несмотря на отказ от сотрудничества, Макграт тоже оценит этот шаг.

«Почему вы затеяли этот розыгрыш?» — спросила Ярдли.

«Из-за зависти, — ответил Фернандес. — По академии ходили слухи, понимаете? Конечно, мы видели в Уайт пример для подражания… Эй, ты тоже так можешь. Что-то вроде этого. С другой стороны, всем было ясно, что ей помогли стать успешной».

«Что вы имеете в виду?» — спросила Ярдли.

Фернандес пожал плечами: «В напарники ей дали агента Эллингтона. Люди видели, как часто она появляется в кабинете директора Макграта. Это было,… боже, мои слова звучат по-детски, но это нечестно. Вскоре из примера для подражания она превратилась в символ того, как можно вырваться вперёд, воспользовавшись удобной ситуацией».

«Хотите сказать, — вставил Макграт, — что думаете, что убийство отца дало ей преимущество в выборе напарника и дел для работы?»

«Сейчас я понимаю, что это чушь, но тогда всё казалось именно так. Визитная карточка… Мы сделали несколько копий. Нам показалось это забавным».

«Отец Уайт мёртв, — сказала Ярдли. — Вы это понимаете? Как вы можете считать забавной такую ситуацию?»

Макензи чувствовала, как её охватывает злоба. Не дав ей захватить себя полностью, она выключила FaceTime, а потом набрала сообщение для Харрисона. «Они могут делать с ним что захотят, — написала она, — но я не буду выдвигать обвинения».

«Тебе не интересно, что будет дальше?» — спросил Эллингтон.

«Нет. Я услышала достаточно и знаю, как всё закончится».

«Ты в порядке?»

Макензи кивнула, скрестив руки на груди и облокотившись о стену: «Даже лучше, чем следовало бы. За последние двадцать четыре часа я поговорила с матерью, узнала, что визитка в Вашингтоне — это розыгрыш, а теперь мне думается, что было бы хорошо поговорить с сестрой».

«Ты в порядке в профессиональном… или личном смысле?»

«В обоих».

«Хочешь, чтобы я поехал с тобой?» — спросил Эллингтон. Он задал вопрос таким тоном, что Макензи показалось, он уже заранее знал ответ, и тот его расстраивал.

«Нет, спасибо. Она живёт в Канзас-Сити. Если выеду сейчас, то вернусь уже к полуночи. Если всё пройдёт гладко».

«Мак,… послушай. Я не знаю, что с тобой и с нами происходит, но…»

«Я тоже не знаю. Сейчас не лучшее время, чтобы в этом разбираться. Ты не против остаться здесь, пока я съезжу к сестре?»

«Разве с ней связаны какие-то зацепки?»

Макензи раздражённо посмотрела в его сторону, а потом решила, что всё-таки должна ввести его в курс дела. Следующие пять минут она рассказывала о разговоре с Питерсоном за ленчем. Было видно, что Эллингтону не понравилось, что она с ним встретилась, но он ничего не сказал. После разговора он казался воодушевлённым потенциальной зацепкой и почти забыл о самом обеде.

«И после всего этого ты не хочешь, чтобы я с тобой поехал? Не хочу напоминать, но это и моё расследование тоже».

«Если бы речь шла не о моей сестре, тогда без вопросов, но ты не понимаешь какие у нас отношения. Если я встречусь с ней как агент, а рядом будет напарник, разговор ничего не даст. Если буду только я, то у меня ещё есть шанс что-нибудь из неё вытянуть».

Эллингтон кивнул, понимая, что она права. Но это не означало, что решение его не расстраивало.