Превратности судьбы и недоразумения

Тот, кто находился в капсуле, очень напоминал Мастеров, но у него имелось лицо, и он казался гораздо плотнее, нежели те яркие мыльные пузыри, наполненные разноцветными искрами. Этот был похож скорее на воздушный шар, чем на мыльный пузырь, да и искр никаких не наблюдалось. И, всё-таки, у меня создалось впечатление, что он почти лишён плоти, а то, что от неё осталось — это лишь жалкие остатки былой роскоши. А ещё, это существо было начисто лишено каких либо половых признаков. Непонятно он это или она.

— Ты такое видела? — не находил себе места Тирто.

— Никогда. Я даже не уверена, что это человек. — Я задумалась — Может игрушка такая? Не похоже, зачем игрушку в капсулу помещать, как живого человека?

И, чем дольше я всматривалась в это странное существо, тем тревожней мне становилось. В следующей капсуле оказалось такое же диво дивное, потом ещё один. Бред какой-то! Чудны дела твои, Господи! Я всматривалась в них, пытаясь понять, живы они или нет, но так и не смогла разобраться. В какой-то момент мне показалось, что существо шевельнулось, но это оказалась просто игра света и тени. Я провела рукой по гладкой поверхности капсулы и увидела, как от моего касания по стеклу, или что это там такое, в разные стороны разбежались яркие цветные полосы.

— Может, хватит уже? — спросил Тирто, — пошли домой.

"Домой, домой, домой!" как будто кто-то гнал нас отсюда. Хотелось выбраться наружу и бежать не оглядываясь, но я сцепила зубы, мотнула головой, чтобы отогнать наваждение и процедила:

— Ну уж нет! Я, пожалуй, похожу здесь, посмотрю, что тут ещё есть.

Тирто горестно вздохнул, но спорить не стал. Мы вышли из этого мрачного помещения и побрели дальше. Не могу сказать, что «тарелка» поразила моё воображение. Интерьер довольно скудный. Ничего необычного больше обнаружить не удалось. Несколько скромных кают, ещё какие-то помещения непонятного назначения. Я старалась ни к чему не прикасаться, чтобы ненароком не нажать какую-нибудь кнопку — кто его знает к чему это может привести.

— Эх, — вырвалось у меня, — сюда бы Софа — он бы точно во всём этом разобрался! Я ничего не понимаю.

— А без него никак? — Ревниво спросил Тирто. — Он, что, самый умный?

— Да уж не дурак. Правда, сволочь немного.

— Почему?

— Родился таким. Вообще-то он не совсем сволочь. Понимаешь, он всегда чувствовал своё превосходство надо мной, а потом вдруг оказалось, что я более ценный кадр, чем он, дар у меня, — я улыбнулась, — Вот его жаба-то и задавила немного. Но это я только здесь поняла.

Наивный Тирто, ничего он не понял. А, между тем, мы добрались до небольшой комнаты, под завязку напичканной самыми разными приборами, назначение которых я не знаю и знать не хочу. Окинув взглядом всё помещение и обнаружив удобные кресла, именно кресла, а не нечто подобное, я уселась в одно из них, Тирто устроился в соседнем. Перед глазами находилась большая панель, к которой даже страшно было прикасаться, настолько она оказалась напичканной кнопочками, тумблерами и прочей дребеденью. Вот сейчас задену что-то, и мы взлетим. Управлять этим агрегатом я, естественно не умею, и будет нас мотать по космосу до тех пор, пока не умрём здесь с голодухи. Кресло ласково обхватило меня со всех сторон и захотелось спать. Я лежала в нём, уставившись в зеркальную стену и на душе у меня было мутно и тяжко. Закрыла глаза и попыталась разобраться в том, что произошло. Только теперь я поняла, насколько мы беззащитны без скарров! Беззащитны и глупы. Всего-навсего обычные люди.

— Тирто, а ты-то хоть догадываешься кто мы такие? — Спрашиваю, не очень-то надеясь на положительный ответ.

— Знаю. Вы пришли из других миров для того, чтобы спасти всех здесь. Вы все разные, но что-то вас объединяет.

В том-то и дело, что уже не объединяет. С тех пор, как впали в спячку наши скарры, мы стали чужими и непонятными друг другу. И от этих мыслей мне захотелось завыть. Чужие и непонятные, не друзья, всего лишь коллеги по работе. А я-то думала…

— Тебе плохо? — почувствовал он моё состояние. — Я могу помочь?

— Ну, чем ты можешь мне помочь?

И тогда я решила рассказать ему о нас всё. О нас, но не о нём. В тишине мой голос звучал так громко, что, казалось, вот-вот разбудит тех, кто спит там, в капсулах, но это меня больше не волновало. А, может, и хорошо, если они проснуться? Я рассказала о Земле, о встрече с Софом, о Базе. Он слушал внимательно, не перебивая, не задавая никаких вопросов.

— Вот так. Что скажешь?

— Ничего. Мне всё равно кто ты и откуда. Разве это важно? Я знаю, что ты здесь, со мной, а всё остальное не имеет значения. И я буду помогать тебе всегда и во всём. А потом ты вернёшься домой…

…А потом я вернусь домой, и мы никогда с ним больше не увидимся. От этой мысли в душе что-то сжалось и больно кольнуло сердце. Словно услышав мои мысли, он встал и произнёс:

— Хватит отдыхать. Здесь есть ещё кое-что.

Сбросив тоску, словно рваные тапки, я рывком поднялась с кресла. Не время и не место сейчас расслабляться! Похандрила и довольно!

— Что?

— Там есть ещё одно помещение, где мы не были. Тебе не кажется, что надо и туда заглянуть?