Превозмоганец-прогрессор

Чтобы отвлечь внимание вояки, Игорь использовал старый, известный ещё с детского лагеря трюк — он подобрал с пола один из мелких камешков, выпавший из не оштукатуренной башенной стены, и бросил его под топчан, стоявший слева у дощатой перегородки.

Звук стукнувшегося и закатившегося под жалкое подобие кровати мелкого камня в тишине спального помещения был отчётливо слышен и, разумеется, привлёк внимание лэновского человека. Тот недоумённо повернулся в сторону звука и, встав со скамьи, переступил через неё и нагнулся.

Спецназовец тут же оказался рядом. Только бить ножом в сердце находящегося в согнутом положении противника, как Егоров уже это проделал с караульным на крыше, было не самым оптимальным решением — имелся шанс угодить остриём в кость лопатки. Поэтому, пришлось прибегнуть к более кровавому методу — схватив рукой под челюсть, резко задрать вверх голову и мгновенно рассечь ножом горло.

Покончить с остальными вояками и разбойниками лэна Агана, находившимися в этой комнате, труда не составило. И времени заняло совсем немного — всего пару минут.

По пути вниз Игорь навестил Люзу.

— Вот видишь, — сказал он, освобождая девочку от им же навязанных уз, — Как и обещал, вернулся быстро. И ты тоже молодец, хорошо себя вела. Было бы у меня при себе эскимо, обязательно угостил. Но, чего нет, того нет. И петушка на палочке — увы. Значит, так, Люза. Эль никому нести уже не нужно и отсюда пока выходить тоже. Сиди здесь и жди моей команды.

Пригрозив ещё раз девочке, разумеется, понарошку, Егоров прихватил из лэнского кабинета присмотренный им ещё при первом посещении арбалет, типа самострел примитивный, позорный, и один болт к нему — больше одного выстрела Игорь делать не собирался — и отправился к выходу из башни.

Пока попаданец спускался к любителю женских ласк на посту во время несения службы, то взятое с собой оружие зарядил и приготовил к бою.

Кеснис закончил развлекаться с рабыней — девушки нигде рядом с ним уже не было — и вновь стоял снаружи башни на единственной ступеньке некоего подобия крыльца.

— Шарин! — давал он явно непрошенный совет кому-то из товарищей, — Ты лучше Найомру на колени посади, у неё задница помягче и аппетитней, а то об Лойкину порежешься, — он захохотал от своей же шутки.

Когда справа от весельчака пролетел арбалетный болт и по самое оперение вошёл в бок носящего антимагический амулет десятника — не надеясь на хорошую точность примитивного оружия, Игорь, хоть и стрелял всего-то с полутора десятков шагов, целился в корпус, а не в шею — Кеснис от неожиданности даже чуть присел. И тут же лишился жизни — спецназовец из другого мира нанёс ему точный удар рукояткой ножа в висок, проломив кость черепа.

Рассевшиеся за столом могли бы сразу и не заметить ни появления врага, ни смерть своего командира, если бы устроившаяся на коленках десятника полная симпатичная рабыня от испуга не завопила, что та сирена.

Вопль рабыни подхватили её товарки, а лэновские вояки вскочили с места. Словно иллюстрируя земную присказку "мастерство не пропьёшь", бывшие явно сильно навеселе дружинники довольно резво извлекли мечи и грубо растолкали девок в стороны.

Тания — по-настоящему достойная соратница — увидев, что единственный, кто представлял для неё опасность, обезврежен, как и было у них договорено с напарником, тут же начала наносить свои магические удары.

Пожалуй, только сейчас Егоров осознал, каким оружием массового поражения — в местных масштабах, разумеется — в лице иск-магини он обзавёлся.

Огнешар представлял собой сгусток огня ярко-красного цвета, по размеру и форме почти полностью соответствующий гандбольному мячу, и, кстати говоря, летящий примерно с такой же скоростью, когда кто-то из команды мастеров исполняет штрафной.

При попадании в первого же дружинника, одного из трёх, кто не снял с себя доспех — может, из-за того, что им надеть больше было нечего, а может по причине их скорого заступления на дежурство — это огненное заклинание легко пробило доспех, прожгло с ужасным шипением и разбрызгиванием сгустков красного дыма тело и вышло наружу в виде кумулятивной струи полуметровой длины.

Попаданец едва успел при свете брошенных рабами на землю факелов увидеть результаты одного магического удара напарницы, как следом полетел второй Огнешар, и тоже нацеленный на одоспешенного вояку. Затем третий, а вскоре и четвёртый.

Уклониться в такой неразберихе и растерянности от смерти — а она была просто ужасной, поражаемые выли так утробно, громко и отчаянно, что у попаданца даже сердце захолодело — никакого шанса не было.

Дружинников лэна, в отличие от попаданца до настоящего момента, хорошо знавших боевые возможности иск-магов, охватила паника, и выжившие побежали к воротам. Только один из них — скорее, не от храбрости, а из-за растерянности — побежал на Игоря, размахивая мечом, как в фильмах казаки шашками во время лихой кавалерийской атаки. Этот дурак, наверное, рассчитывал пробиться в башню и защититься там толстой дубовой, обитой снаружи железом дверью.

— Уйдиии! — тонко, фальцетом закричал он.