Преступный мир. Очерки из быта профессиональных преступников

Редкий профессиональный конокрад позволит себе совершать кражи в той деревне, в которой он живет. Поступает он так для того, чтобы не озлоблять соседей против себя и жить у себя дома спокойно, так как крестьяне охотно терпят в своей среде конокрада, зная, что это некоторым образом страхует их от его посягательства на их имущество. Крестьяне даже известным образом оказывают таким конокрадам-односельчанам помощь в том смысле, что сбивают иногда полицию с толку. Например: у конокрада найдут подозрительную лошадь, а он заявит, что купил ее у такого-то односельчанина; последний не посмеет отрицать этого. В отношении же открытой вражды к такому вору крестьяне далеко не солидарны; наоборот, большинство отчуждается от такого смельчака из боязни мести конокрадов всей деревне. А конокрады очень мстительны и крепко поддерживают свой престиж среди крестьянского населения, и записанному ими на «черную доску» они не простят — для общего устрашения. Такому несчастливому приходится часто бросать родные места и уходить от мести конокрадов; иногда вся деревня просит их об этом, и вольготно, широко живется у нас на Руси конокрадам. Существуют у нас деревни, специально заселенные конокрадами, и такие деревни всегда более зажиточны, чем деревни честных крестьян, не заметно той бедности, которая царит в других селах. И очень часто завидуют крестьяне конокрадам, видя их житье-бытье в полном довольстве. Конокрад нередко считается хорошей партией для крестьянской девушки, он пользуется кредитом, перед ним ломают шапки; его благосклонность льстит. Он бравирует своей профессией.

Конокрад на обыкновенном воровском жаргоне называется в большей части России «абротником» от слова «абротка» — уздечка. В южных же губерниях они именуются «каинами», «блатырь-каинами», «пассерами». В большинстве случаев конокрады оперируют компаниями, часто похищая лошадей простым способом, т. е. садясь верхом и уезжая, либо совершая поездки в известные районы, куда после кражи они некоторое время не возвращаются по случаю тревоги, или, как они выражаются, — «шухера». Шайки конокрадов иногда состоят из нескольких сот человек, разделяющих между собой районы и дробящихся для совершения преступлений. Затем шайки эти в лице своих заправил и главных работников имеют беспрерывное сношение с другими шайками, обмениваются лошадьми и районами для того, чтобы удобнее скрываться от розысков и вообще для более свободной деятельности. Шайка, или, придерживаясь жаргона преступников, — «хевра», оперирующая в нескольких губерниях, разделяет своих членов согласно их способностям, и каждый исполняет свою функцию в общем деле. Так, например, главари, инициаторы шайки, являются главным образом хозяевами «золотых контор», т. е. главных воровских пунктов, находящихся в местечках или больших селах. Таких контор каждая шайка имеет несколько, они являются передаточными пунктами для краденых лошадей, отсюда уезжают на «дело», здесь делятся добычей. «Золотые конторы» существуют всегда под видом постоялых дворов, корчм и т. д. Здесь существуют секретные места для лошадей, передаваемых с пункта на пункт, между конокрадами происходят крупные «рыхты», т. е. приготовления к кражам.

Выезжают конокрады на «блат», т. е. на преступление, в хорошей крепкой повозке, в которой запряжена пара хороших лошадей. Конокрады, отправляясь на серьезное дело, всегда вооружены. Они уже знают, где находится, предположим, «косяк», т. е. табун, или «полкосяка» и т. д., и останавливают, при благоприятных обстоятельствах, свой «пояздник», как они называют свою повозку, в некотором расстоянии от «малины», т. е. местонахождения лошадей. Воры оставляют одного товарища в повозке, а сами, запасшись уздечками и ключами для «браслетов», т. е. железных пут, отправляются к «малине». Сидящий же в повозке конокрад «цынтует», т. е. сторожит. Время для краж выбирается позднее, когда сторожа успевают по обыкновению заснуть. Освобождая лошадей от пут, конокрады легким свистом ободряют их, подводят к «поязднику» и привязывают позади повозки. Затем легкое движение вожжами, и лошади конокрадов трогаются с места, идут шагом, и за ними подвигаются «блатные», т. е. краденые, лошади.

Отъехав версту или менее, один из конокрадов издает возглас «гик» и знакомые с этим возгласом жеребцы пускаются в карьер. В случае же погони конокрады перерезают быстро ремни, посредством которых привязаны к повозке похищенные лошади, а сами мчатся дальше. Преследователи сейчас же останавливают внимание не на них, а на отпущенных лошадях, и это дает возможность преступникам скрыться.