Преступный мир и его защитники

Для посторонних глаз совместная жизнь супругов выглядела нормальной, но это было обманчивое впечатление. В действительности же разность возраста, нехватка материальных средств и отсутствие нравственной связи между супругами постепенно подготовили почву для крупных семейных недоразумений. По-видимому, нелады в семье заставили Ольгу Геккер переехать в Петербург и поступить на высшие женские курсы. Здесь и завязалось ее роковое знакомство с профессором Донбергом. Он виделся с ней почти каждый вторник на обедах у госпожи Рафалович. Два раза молодая женщина была у него на квартире. Когда муж узнал об ее отношениях с профессором, семейная жизнь окончательно разладилась. Начались ссоры, и Ольга Геккер решила фактически разойтись с мужем. 18 февраля 1900 г. она выдала ему следующую расписку: «Я, нижеподписавшаяся Ольга Андреевна Геккер, даю сию расписку моему мужу Юлиану Антоновичу Геккеру в том, что обязуюсь с 1 мая 1900 г. не требовать от него ни гроша на мое содержание, если Юлиан Антонович даст мне 1 мая 1900 г. отдельный бессрочный паспорт. Нося фамилию мужа, обязуюсь вести себя прилично. Причина нашего разрыва — я, О. Геккер. С.-Петербург, 18 февраля 1900 г. PS. Обязуюсь и впредь никогда не возвращаться к мужу и не обращаться к нему за помощью. О. А. Геккер».

Женские курсы молодая женщина вскоре бросила и 7 мая переехала на новую квартиру, при которой открыла магазин дамских шляп. Муж время от времени навещал ее. Когда же он обнаружил, что жена находилась на яхте Донберга, то стал настаивать, чтобы Ольга попросила у последнего денег на развод и «не трепала бы его фамилии». Жена возразила, что профессор может отказать ей в этой просьбе. Геккер был в высшей степени раздражен этим заявлением, и на другой день в квартире Донберга разыгралась трагедия.

Юлиан Геккер прошел медицинское освидетельствование, которым было установлено, что он не имеет какого-либо психического расстройства и в день убийства находился в нормальном состоянии.

Дело рассматривалось в Санкт-Петербургском окружном суде под председательством Н. А. Чебышева. Обвинительную власть представлял товарищ прокурора господин Новицкий. Защищали подсудимого присяжные поверенные Марголин и Миронов. В качестве экспертов по делу привлечены профессора-психиатры — Нижегородцев и Чечогт.

Ввиду огромного наплыва публики в зал заседания пускали только по билетам. Масса любопытных, не попавших на процесс, заполняла обширный коридор суда, интересуясь исходом дела.

На скамье подсудимых Юлиан Антонович Геккер. Это видный, представительный мужчина, лет 45, с интеллигентной наружностью, в очках, с солидной бородой, расчесанной надвое. Он печален, держится с достоинством и производит приятное впечатление.

В суд было вызвано около 30 свидетелей. Жена обвиняемого на суд не явилась, отказавшись давать показания.

Геккер признал себя виновным и только отрицал заранее обдуманное намерение.

— Я находился в то время под гнетом чего-то ужасного, — стал взволнованно объяснять он. — Что-то подсказывало мне нехороший совет потребовать крови, но я поборол себя. 1 июня я оставил револьвер дома и отправился к профессору для переговоров. Глубоко оскорбленный, я вызвал его на дуэль, надеясь, что он, как бывший воспитанник Дерптского университета, где поддерживается рыцарский дух, не замедлит удовлетворить мое требование. Но получил отказ. Тогда я предложил ему другой исход из позорного положения — развод жены со мной, чтобы он женился на ней. Для бракоразводного дела нужны деньги, и я хотел обеспечить их выдачей Донбергу векселя под свой страховой полис. Он упорно отказывался от женитьбы и начал откладывать окончательные переговоры по этому делу со дня на день. То у него какое-то заседание, то он занят серьезной работой или должен отправиться на гонки в Гельсингфорс. Я не мог более терпеть… Моя честь страдала!

Подсудимый перестает говорить и начинает глухо рыдать.

— Позвольте мне, господин председатель, не продолжать далее, — прерывающимся, подавленным голосом произносит он. — В деле есть мои показания об этом.