Преступники

«Но за прогресс надо платить, — говорилось в работе дальше. — Свято место не бывает пусто. Цивилизация принесла новые болезни, снимающие „урожай“ среди людей, пожалуй, сравнимый с такими мировыми морами, как чума, и холера. Это сердечно-сосудистые и онкологические заболевания. Жители промышленно развитых стран стали мало двигаться, есть значительно больше, чем нужно организму для восстановления затраченной энергии на физическую и умственную деятельность, злоупотреблять возбуждающими средствами, курением, алкоголем и т. п.

Как выразился один американский ученый, мы копаем себе могилу ложкой и вилкой. Даже заболев, буквально травимся сильнодействующими химическими препаратами, по существу, не всегда отдавая себе отчет: лечение это или помеха для организма, который легче справился бы с хворью сам при помощи естественных средств: трав, меда, правильного питания, лечебного голодания. Вспомним: больные животные всегда отказываются от приема пищи и находят в природе нужные для исцеления растения. Не в меру обильная и высококалорийная еда никогда не приносила пользы и здоровому организму. Недаром у всех народов было принято устраивать посты: однодневные, несколькодневные, порой — больше месяца. Поучительна в этом смысле жизнь итальянца Людвиго Корнаро. Его зрелые годы, до 40 лет, прошли под знаком роскоши, неумеренности в еде и питье, что сделало Корнаро инвалидом из-за бесчисленных недугов. Вокруг несчастного толпились лекари и сиделки, пичкая его многочисленными лекарствами. Но ничего не помогало, и дни вельможи были сочтены. Но нашелся один врач, прописавший ему строгое воздержание и естественный образ жизни. Свершилось чудо — умирающий буквально возродился. Более того, до конца жизни он отличался завидным здоровьем. Уже будучи глубоким старцем, Людвиго Корнаро писал: „Бедная, несчастная Италия! Разве не видишь ты, что смертность от обжорства ежегодно уносит у тебя более жителей, чем могла бы унести страшная моровая язва или опустошительная война? Эти истинно позорные пиршества, которые теперь в такой моде и отличаются такой непозволительной расточительностью, что не находится достаточно широких столов для всякого количества яств. Эти пиршества, повторяю, равняются по своим последствиям потерям во многих битвах…“

„Неумеренность есть дитя обжорства, — поучал Корнаро. — А умеренная жизнь — дитя воздержанности“. Он прожил сто лет. И было это в пятнадцатом-шестнадцатом веках…»

В дверь постучали. Дагурова опустила ноги на пол, откликнулась. В номер вошел Чикуров.

— Как успехи? — спросил он.