Преступник

— А тебе не все равно? Это мое дело. Теперь она не пикнет. Ночуй у нас. Если хочешь, отдохни. Не торгуй до тех пор, пока мы убежим. Сходи в порт, разузнай про пароход, который нам нужен. Когда приходит, как называется…

Джевдет благодарно взглянул на Джеврие. Да, он не ошибся в ней: она ему ближе, чем кто-либо другой, — как младшая сестра. И товарищ хороший — понимает его с первого слова. Не умничает и не пытается поучать, как Хасан. И никогда ее не надо уговаривать, как Кости. Стоит сказать что-нибудь — сразу с ним соглашается.

— Как же мне жить, если я не буду работать?

— Э-э! Об этом пока не думай!

— Это почему?

— А вот так, не думай об этом — и все!

С этого дня Джевдет и в самом деле ни о чем не думал.

Старуху словно подменили, она не только перестала ворчать, но, казалось, готова была носить его на руках. Старая Пембе успокоилась. В конце концов какое ей дело до того, что мальчишка ночует у них в доме, а по вечерам Джеврие и он до полуночи шепчутся. Главное, чтобы Джеврие, как раньше, слушалась ее: красила губы, надевала туфли на высоком каблуке и ходила с ней в город. Если Джеврие будет садиться мужчинам на колени и танцевать танец живота, то в карман опять потекут денежки, а на остальное наплевать. Чего только тогда она не сделает для Джевдета, даже полюбит его как внука! Но когда старуха намекнула Джеврие о туфлях и крашеных губах, девочка взорвалась, как динамит: «Если ты еще хоть раз заикнешься…»

И все-таки она опять стала ходить в трактиры Эдирнекапы, Едикуле, Саматья, Кумкапы, Еникапы, в кофейни Сиркеджи, Эминёню и даже в Тарлабаши. Появлялась с бабкой даже в уличных кофейнях при домах терпимости в Юксеккалдырыме, где вместе с другими девочками исполняла танец живота, выкидывала всякие штучки, подмаргивала и бросала гвоздики мужчинам, сидящим за столиками. И делала это с единственной целью — собрать побольше денег и заткнуть рот старухе.

Старая Пембе была довольна. Деньги к ней так и текли. Никогда еще Джеврие не приносила столько. Девочка прямо преобразилась, все в ней пело, она словно излучала какое-то очарование. Рядом с Джеврие другие девочки были незаметны, как тени. Ничего подобного не случалось раньше. Старуха чувствовала, что такая перемена неспроста. Девчонка влюбилась в Джевдета!

Старуха не видела в этом ничего необычного. С тех пор как она помнит себя, она тоже много раз влюблялась, и, если ей не изменяет память, даже еще в более молодом возрасте, чем Джеврие. Ну и пусть влюбляется! Чего в этом плохого? Влюбленный человек как огонь, многого добиться может. Где он — там радость и счастье. Да и парень, кажется, неплохой. Ведь как ни уговаривает девчонка, не остается дома, встает так же рано, как и они, и, нацепив на себя лоток, вместе выходит из дому. А вечером возвращается позже их. И никогда не приходит с пустыми руками — приносит каждый вечер мясо, овощи или фрукты.

Джевдет тоже был доволен старухой. По вечерам до полуночи, не замечая даже, что она за ними следит, он рассказывал Джеврие об Америке — истории из «Кругосветного путешествия двух мальчиков», где участвовал в необыкновенных приключениях сам — то как Жано, то как Храбрый Томсон.

За это время Джевдет навестил Мустафу два раза. Мустафа тоже, как Кости и Хасан, вдруг показался ему каким-то чужим. А в последний раз, когда Джевдет был у него, он даже сказал, что ему ничего не надо приносить. Ест он теперь вместе с мастером и подмастерьями и ни в чем не нуждается.

Но больше всего Джевдета расстроили бесконечные и настойчивые расспросы Мустафы о Хасане и разговоры о том, почему он, Джевдет, не хочет работать вместе с ним.

Поэтому дружба разладилась и с Мустафой.

Он продолжал встречаться только с Кости. Да и то только потому, что, как и раньше, приходил за товаром к его хозяину. Они всегда разговаривали, но от прежней искренности не осталось и следа.

Однажды Кости сказал ему:

— Вчера приходил Хасан, спрашивал о тебе.

Джевдет с недоумением посмотрел на него:

— Спрашивал обо мне? Почему?

— Что, говорит, я сделал ему плохого? Почему не заходит ко мне?

— Ну и что ты ответил?

— Да ничего, я сказал, что ты занят, вот и не заходишь.

Джевдет вдруг вспылил:

— Зачем врешь?

— Как это вру? — растерялся Кости.

— Ты не говорил, что я занят! Не говорил! А он сказал, что я неблагодарный, так ведь? Вы называли меня неблагодарным, так, что ли? Я знаю, все вы думаете, что я неблагодарный. А я возьму и докажу вам, что это не так!

Кости застыл от изумления за прилавком. Хозяин лавки смотрел на них из кассы и ничего не понимал.

— Что там у вас случилось? — спросил он.

Джевдет обернулся, зло взглянул на хозяина и выбежал из лавки, даже забыв о своем лотке. Кости взял лоток и помчался за ним. Догнав Джевдета в толпе, он остановил его.

— Что надо? — Джевдет все еще кипел.

— Лоток забыл. Но я тебя не понимаю… — растерялся Кости.

— Не понимаешь? Я давно это знаю… Никто из вас не понимает и никогда не поймет. Поэтому я и не хожу к Хасану. Меня понимает только Джеврие. Вот с ней и буду дружить!

— Ах, так?!

— Да.

— Хорошо, забирай свой лоток!