Преступник

Голоса ребят затихли. Джевдет догадался: сейчас все вместе пытаются заправить сосок под покрышку. Точно так же когда-то это делали и они. Ни Эрол, ни Кайхан, никто другой не мог заправить сосок так ловко, как Джевдет. Хуже всех получалось у Эрола! «Не лезет, никак не лезет…» — сокрушался он, весь красный от натуги. Его даже одно время прозвали «Эрол-не-лезет».

— А ну-ка, подержи! Вот так.

— Чего глаза выкатил!

— Получается?

— Сейчас попробую!

«Кто эти ребята? — подумал Джевдет. — Наверное, те самые малыши, которые когда-то бегали за мячом, вылетевшим за ворота, или зашивали у сапожника порвавшуюся покрышку, носили записки с вызовом футбольной команде соседнего квартала, ждали ответа, а получив его, запыхавшись, прибегали назад и кричали: „Джевдет-аби! Они согласились!“»

Джевдет подошел к двери. Осторожно выглянул. Так и есть — это они! Вот внуки парикмахера Лятифа и Хасана Тахсина, сын лавочника, сын мясника, внук ткача… В руках у них был грубо залатанный футбольный мяч. Когда-то эти мальчишки, столпившись на краю поля, с волнением следили за игрой, дрались за право принести попавший за черту мяч; замирали от восторга, слушая, как он читал им какую-нибудь книжку о приключениях.

Значит, малыши выросли? Теперь они завладели этим местом, этим футбольным мячом? Но какие беспомощные! Все еще не умеют заправить сосок под покрышку! Джевдет чуть было не спрыгнул вниз и не крикнул: «А ну-ка, дайте сюда! Вот как нужно! Эх, вы!»

Он снова задумался.

Да, когда-то и они точно так же с утра, еще до начала занятий в школе, собирались на этом же месте, надували мяч и играли. А что было, когда договаривались о матче с ребятами соседнего квартала! В такие дни они и вечером, после школы, дотемна не расставались с мячом. А иногда даже убегали из школы! Особенно если играли на поле противников, в нижнем квартале. Тогда уж никак нельзя было проиграть. А если проигрывали — беда! Болельщики улюлюкали, кидали в них гнилыми помидорами, баклажанами. Другое дело, когда команда возвращалась в квартал с победой! Со всех сторон раздавались возгласы: «Молодцы! Бра-во! Ура-а!» И каждому было уже наплевать, если его поколотит отец и посадит в сарай с углем.

— Эх, никак не получается!

— Может, бросим? Сабахиттин придет, и тогда поиграем!

— Ну, а если бы не было твоего Сабахиттина?

— Все равно никто не может так заправить сосок, как он!

Джевдет не вытерпел и спрыгнул к ним.

— А ну-ка, дайте сюда! Вот как нужно!

Ребята растерялись. Чего-чего, а уж этого они никак не ожидали. Потом, придя в себя, обрадовались:

— Джевдет-аби, Джевдет-аби пришел!

— Да здравствует Джевдет-аби!

— Откуда это ты?

— Когда ты пришел, Джевдет-аби?

Джевдет быстро заправил сосок, выпрямился.

— Видал? Вот как нужно!

Все хором закричали:

— Да здравствует Джевдет-аби!!!

Мяч сразу же был забыт. Мальчики с любопытством разглядывали Джевдета. Со всех сторон сыпались вопросы.

Джевдет, так же как и в далекие дни, снова сидел на камне — на том самом камне, вокруг которого тогда собиралась детвора и слушала затаив дыхание его истории. Он ни на кого не смотрел и не торопился рассказать о том, что с ним произошло: он презирал этих малышей. Ведь он сидел в тюрьме и знал, что такое тюрьма. Не испугался Козявки, убившего человека, который курил гашиш, играл в карты и делал что хотел с такими, как он, Джевдет.

Кто-то из ребят спросил о тюрьме: такая ли она, как в «Кругосветном путешествии двух мальчиков»?

— Нет, совсем не похожа… — насупился Джевдет. — Попробуйте попадите туда и увидите. Клянусь аллахом, и двух дней не сможете вытерпеть!

— А как же ты вытерпел, Джевдет-аби?

Джевдет вспыхнул:

— Чего вы равняете меня с собой? Сосок еще не умеете заправить в покрышку!

— А заключенные, какие они, Джевдет-аби? — робко спросил какой-то малыш.

Джевдет задумчиво смотрел вдаль. Ребята, боясь пошевельнуться, ждали ответа.

— Был там такой Козявка… вожаком себя считал! — наконец проговорил Джевдет. — Скажет чего-нибудь сделать, попробуй не сделай так, как он хочет!

— Козявка? Это жук такой, Джевдет-аби? — спросил курносый мальчуган.

— Какой такой жук?

— Ну страшный… с усами… таракан!..

Ребята покатились со смеху. Джевдет толкнул паренька.

— Авел, ты что, спишь?

— Нет, ей-богу нет, Джевдет-аби!

— Это парень… моего возраста. — Прозвище у него такое — Козявка. Он попал в тюрьму за то, что убил человека. Самые уважаемые в тюрьме люди те, что попадают туда за убийство. Поэтому он ко всем ребятам приставал. И ко мне тоже… Но потом…

Джевдет остановился. Улыбнулся. Он хотел, чтобы его упрашивали. Тогда он будет рассказывать дальше.

— Что было потом, Джевдет-аби?

Джевдет сощурил глаза.

— «…Ах, вот как, — думаю, — значит, и ко мне тоже!» Как дал ему по башке пару раз — и готов!

— Ну и что?

— Как что? Плюхнулся на пол! Если бы его не вырвали у меня из рук — крышка! После этого весь форс пропал. В камере начали над ним смеяться. А мне стало жалко его. И вот я помирился с ним. Друзьями стали…

— Если бы вас не разняли, ты убил бы его, Джевдет-аби?

— Убил бы. И уж тогда не вышел бы из тюрьмы.

— До самой смерти?