Преступления в детской

— Еще как всерьез, — печально сказал он. — В «Голливудском репортере» напечатали длиннющую статью о каком-то двадцативосьмилетнем писаке, который отказался сделать сценарий «Мести ворон-убийц» за миллион семьсот тысяч долларов. Отказался. Типа это задаром. Типа он собирается заработать еще больше на чем-то другом.

— Ты же не знаешь точно. Может, этот парень — поборник художественной ценности и просто не хочет писать про этих ворон-убийц, — сказала я.

— Погоди, Джулиет. Во-первых, это Голливуд. Тут ни у кого нет художественной ценности. А если бы и была, они бы на нее наплевали за миллион семьсот тысяч. А во-вторых, я готов убить за возможность написать сценарий, который ты, кажется, считаешь полностью лишенным этой самой ценности.

Он в самом деле на меня рычал. Мой чудесный, невозмутимый супруг превратился в персонажа одного из собственных сценариев.

— Что это в тебя вселилось сегодня утром? — спросила я, стараясь держать себя в руках. Почему-то мое настроение всегда подстраивается под Питера. Он подавлен — я тоже подавлена. Он злится — и я злюсь. К сожалению, его хорошие эмоции далеко не такие заразные.

Питер застонал, подошел и обнял меня.

— Прости, солнышко. Я веду себя как идиот. Я не ложился до четырех утра, все пытался закончить сцену, над которой работаю. Кажется, я никогда не напишу этот сценарий. Значит, никогда не получу другой.

Он вдруг уронил руки с моих плеч и в ужасе посмотрел на меня.

— Господи, а если это из-за меня нам отказывали во всех садиках? Они знают, что у меня нет будущего, и не хотят, чтобы их драгоценные детки связывались с отродьем неудачника!

У меня глаза на лоб вылезли, но прежде чем я сумела сказать что-нибудь обнадеживающее, Питер начал шарить по столу.

— Где карандаш? Мне надо это записать. «Отродье неудачника». Отличный заголовок.

Я засмеялась и поцеловала его в макушку.

— Я люблю тебя.

— Я тебя тоже. А чем это ты занималась все утро? Как дела у малыша?

Он быстро нацарапал что-то на краю газеты, потом снова обнял меня и поцеловал в живот.

— У нас с Исааком все в порядке. Мы просто… хм… катались по округе.

— Что? Катались по округе?

— В смысле, мы заехали к Одри Хетэвей вернуть куртку, а после того, как я привезла Руби домой, я… я… я просто покаталась.

Я помолчала, а потом сказала:

— Я соврала.

— Что?

— Я не хотела тебе говорить, чем занималась на самом деле, и поэтому соврала. Но не могу тебе лгать. Я и правда ездила к дочери мисс Хетэвей. А потом я вроде как преследовала Дэниела Муни.

— Что ты делала?

— Я его преследовала. Но послушай, именно поэтому я…

— Да мне плевать! — Он уже кричал. — Ты что, устроила погоню за машиной вместе с нашей дочерью? Ей всего два с половиной года!

— Это была не погоня! — прокричала я в ответ. — Мы очень тихо и аккуратно проследили за Дэниелом Муни и его подружкой до ее дома, а потом я тут же привезла Руби назад, прежде чем вернуться, чтобы узнать, как эту подружку зовут. Ты что, правда думаешь, что я стала бы рисковать безопасностью Руби?

Питер остановился.

— Подружка?

— Да, подружка. И ты ни за что не поверишь, что я нашла про них в Интернете.

Питеру стало интересно, несмотря ни на что.

— Продолжай.

— Оказалось, этот гад спит с этой женщиной, Ниной Тайгер, или «Тигрицей», как ей нравится себя называть. Они встретились около года назад на форуме для тех, кто увлекается полиамурами.

— Поли… чем?

— Это любовные отношения, в которых участвует больше двух человек.

— Фу.

— Я то же самое чувствую. В общем, они встретились в Интернете и вскоре занялись очень непристойным виртуальным сексом в присутствии остальных участников форума. Этого им показалось мало, и они решили, что киберсекс надо усовершенствовать. Все это время они оповещали участников форума о каждой омерзительной детали своих отношений. Они стали спать вместе, обсуждая это все за спиной у Абигайль, и через несколько месяцев тамошние извращенцы стали их подначивать. Главная идея этого движения или что там у них — полагается быть не просто прелюбодеями, а делать это в компании. В конце концов, Тигрица и Койот — это боевая кличка Муни — уступили и решили впустить Абигайль в свое маленькое любовное гнездышко, или выгребную яму, называй, как хочешь. С помощью своих товарищей по оружию — или по постели, если это имеет значение — они решили, что лучший способ заставить Абигайль присоединиться к этому их хобби с кучей партнеров, сделать так, чтобы в один прекрасный день она вошла в собственную спальню и обнаружила там наших милых Тигрицу и Койота. Которые ждут ее, щеголяя наготой.

— Ты шутишь?