Преступление в Орсивале

Треморель надеялся, что, убаюкав Берту клятвами в любви, сумеет обмануть, усыпить ее бдительность до дня свадьбы. Ну а что произойдет после женитьбы, его ничуть не беспокоило. Да и что такое Соврези! Жизнь сильного человека - это цепь порванных дружб. Кто такой друг? Тот, кто может и должен служить твоим интересам. Умение жить состоит в умении порывать с людьми, когда необходимость в них отпадает.

Берта стояла в задумчивости.

- Послушайте, - произнесла она наконец, - я не могу спокойно примириться с тем, что должна принести себя в жертву вашему будущему. Умоляю, дайте мне еще несколько дней,, чтобы я смогла привыкнуть к этому жестокому удару. Подождите - вы не смеете мне в этом отказать, - пока не выздоровеет Клеман.

Треморель и надеяться не смел, что она будет так покладиста и покорна. Мог ли он ожидать таких уступок, да еще так легко сделанных? Мысль о ловушке ему и в голову не пришла. Он был в таком восторге, так обрадовался, что это могло бы раскрыть Берте глаза, но она не обратила внимания на его радость. Он пылко поцеловал ей руку и воскликнул:

- О, вы бесконечно добры и действительно любите меня!

XIX

Граф де Треморель не предполагал, что отсрочка, о которой просила Берта, окажется столь долгой. Последнюю неделю Соврези, казалось, чувствовал себя лучше. Он вставал с постели, начал ходить по дому и даже, не слишком утомляясь, принимал визиты многочисленных друзей, живших по соседству.

Но, увы, хозяин «Тенистого дола» стал похож на собственную тень! В этом бледном, как воск, малокровном, нетвердо стоящем на ногах человеке с испитым лицом и зловещим огнем в глазах невозможно было узнать того пышущего молодостью и здоровьем крепыша, который возле ресторана «Севр» остановил руку графа де Тремореля.

Как он исстрадался! Десятки раз болезнь готова была его прикончить, и десятки раз он одерживал над нею верх благодаря лишь своей несгибаемой воле. Нет, он ни за что не желал умирать, пока не отомстит негодяям, отнявшим у него счастье и самое жизнь.

Но какую кару обрушить на них? Об этом он размышлял, это превратилось у него в навязчивую идею, иссушавшую мозг и зажигавшую огнем глаза. В обычной жизни обманутому мужу представляются три возможности дать выход своему возмущению и гневу.

Прежде всего, его право и даже долг - предать суду и жену, и ее сообщника. Закон на его стороне.

Далее, он может выследить их, настичь на месте преступления и убить. В кодексе имеется статья, если не оправдывающая, то, по крайней мере, извиняющая подобный проступок.

Наконец, ничто не мешает ему отнестись к своей беде с философским равнодушием, самому громче всех посмеяться над ней и просто-напросто выгнать изменницу из дому, обречь ее на лишения.

Жалкая, ничтожная месть!

Привлечь жену к суду? Но это означает ринуться навстречу позору, выставить свое имя, честь, себя самого на потеху толпе. Это означает сдаться на милость адвоката, который вываляет вас в грязи. Чтобы защитить неверную жену, адвокаты нападают на ее мужа - это самое надежное средство. А на какое удовлетворение может он рассчитывать? Берту и Тремореля приговорят к году, от силы к полутора или двум годам тюрьмы.

Ему представлялось, что самое простое - убить виновных, но и тут были свои минусы. Он войдет, разрядит в них револьвер, они не успеют ничего понять, их агония не продлится и минуты. А что потом? Потом его посадят в тюрьму, будут судить, придется защищаться, взывать к снисхождению суда, к тому же его могут и признать виновным, подвергнуть каре.

Выгнать жену из дому означало своими руками отдать ее Эктору. Он воображал, что они любят друг друга, представлял себе, как они рука об руку уходят из «Тенистого дола», счастливые, веселые, и потешаются над ним, жалким глупцом! При этой мысли им овладевало холодное бешенство: язвительные уколы самолюбия способны усиливать любую самую жгучую боль.

Нет, ни один из этих распространенных способов не мог утолить его жажду мести. Ему нужно было нечто неслыханное, небывалое, в чрезмерности своей сравнимое с нанесенным ему оскорблением, сравнимое с его муками. Он вспоминал все зловещие истории, вычитанные из книг, пытаясь измыслить казнь, осуществимую в нынешних обстоятельствах. Он чувствовал за собой право быть разборчивым в средствах, он готов был ждать, сколько понадобится, и принести в жертву собственную жизнь.

Но его планы могла опрокинуть одна-единственная вещь - записка, вырванная у Дженни Фэнси. Куда она девалась? Неужели он сам обронил ее в лесу Мопревуар? Соврези повсюду искал этот клочок бумаги, но так и не нашел.

Тем временем он привык вечно притворяться - необходимость все время держать себя в руках доставляла ему какую-то жестокую радость. Он научился вести себя так, чтобы ничем не выдавать мыслей, которые его обуревали. Он, подавляя дрожь отвращения, принимал бесчестные ласки женщины, которую когда-то любил; так же радушно, как прежде, пожимал руку своему другу Эктору.