Преступление Толкина (СИ)

Надо признать, что, несмотря на все усилия Толкина опорочить и исказить свою миссию, кое-что полезное он все же сделал. Точнее, сам материал оказался настолько сильным и ярким, что, несмотря на все "старания" автора, он смог привлечь внимание многих людей к эльфам. Пусть слабо, косвенно и робко - но, привлек. Образно говоря, людям хватило одного взгляда на заплату из эльфийского плаща на грязных штанах Толкина, чтобы увлечься красотой эльфийского мира. Эльфийское сияние пробилось сквозь монотеистическую муть. Прочитав "Властелина Колец", многие люди были покорены красотой эльфийского мира настолько сильно, что выписывали обрывки эльфийских фраз, хаотично разбросанных Толкиным по страницам книги. Было предпринято много попыток составить грамматику и словарь Квенья. Энтузиасты Квенья использовали всю информацию, какую только можно было найти. И самое главное - возникло движение толкинистов. Люди хватались за малейшую возможность вырваться из душного людского мира, и хоть на короткий срок, хоть в игре, но оказаться там, где правят эльфы. Очарование эльфов было настолько сильным, что даже откровенно слабые с литературной точки зрения книги Толкина побили все рекорды популярности, и число его поклонников во всем мире исчисляется миллионами.

Что же было такого привлекательного в увлечении творчеством Толкина для столь многих людей? Зачем нужно было рядиться в эльфийские плащи из занавесок и, размахивая деревянными мечами, пугать случайных прохожих? Ответ дает Эльфинизм. Малейшей примеси эльфийского мира оказалось достаточно, чтобы появилась возможность создавать 8-мерные эгрегоры. Выяснилось, что увлеченные эльфами люди могут легко создавать такие многомерные эгрегоры в этом плоском Мире. Именно внутри 8-мерных эгрегоров царит тот дух товарищества и полного взаимопонимания, доверия и участия, которого нет, и не может быть среди обычных 7-мерных человеческих эгрегоров. Ради того, чтобы ощутить на себе действие этого благодатного духа, люди рядились в нелепые одежды и ехали за тридевять земель, чтобы среди себе подобных поиграть в эльфийский Мир.

Таково было многообещающее начало толкинизма. Но что произошло потом? Стало ли движение толкинистов силой, способной изменить этот мир? Стали ли законы 8-мерного эгрегора нормой среди людей? Стал ли этот Мир лучше, после того, как в нем снова вспомнили об эльфах? Нет, нет, и еще раз нет. Собрания толкинистов постепенно выродились в обычные пьянки-гулянки, игры как были, так и остались одним из способов эскапизма и ублажения эго игроков. И, чуть повзрослев, вчерашние толкинисты, смущенно вспоминали свое увлечение Толкиным как некую дань моде. Но ведь была сила, было много людей, объединенной одной идеей. Влияние на этот Мир оказывали и более нелепые и слабые идеи, чем толкинизм. Так почему толкинизм не стал чем-то большим, чем очередным увлечением молодости?

Ответ нужно искать у самого Толкина. Он не смог сделать то, ради чего пришел в этот мир. Он мог создать Эльфинизм, и тогда инфантильный толкинизм был бы только первоначальной стадией развития Эльфинизма. Но Толкин предал свое предназначение, и в результате гора родила мышь. Однако законы эволюции остановить нельзя. То, что не удалось сделать Толкину, сделали другие люди. Эльфинизм, наконец, пришел в этот мир.

Преступление Дж.Р.Р.Толкина

Но неужели Толкин, этот, несомненно, умный и талантливый человек, не понимал, что он делает? Неужели он не понимал, какой ценнейший материал попал к нему в руки, и разве его личные предпочтения имели какое-то значение перед величием задачи, выпавшей на его долю? Что-то тут не так. Складывается впечатление, что мы упускаем какой-то важный факт, какую-то важную часть мозаики, без которой картина никак не складывается. Но найти эту недостающую деталь не так уж сложно. Достаточно отказаться от стереотипов и пристально посмотреть вокруг. Ответ, как всегда, находится у нас перед глазами.