Преступление капитана Артура

– Так идите к нему,  – сказал он, указывая браконьеру на дверь.  – Идите же к нему – я не мешаю вам. Путь свободен для вас так же, как и для меня. Ступайте же просить его… Но, несчастный мой друг, вы уйдете ни с чем. Имейте в виду, что он послал вам деньги, подчинясь единственно моему красноречию. Да, Арнольд, да, мой милый! Молодой человек вышколен превосходно и помнит свой урок.

Ровно через два дня после этой беседы майор Варней помчался на курьерском поезде в Ливерпуль, отправив туда в омнибусе и Жильберта с женой. Приехав в этот город, майор велел отвезти себя по адресу в гостиницу, в которой Жильберт должен был дожидаться его. Он нашел браконьера за бутылкой пива в маленьком грязном зале.

– Ну,  – сказал майор Варней,  – корабль должен отчалить отсюда через час, а я желал бы видеть вас на его палубе. Позвоните и прикажите подать сюда перо, чернил и бумаги.

Арнольд повиновался, и немного спустя мальчик принес все требуемое и чернильницу, содержавшую в себе какую-то смесь, состоявшую преимущественно из пыли и мух. Майор окунул в чернильницу перо и подал его Арнольду.

– Напишите расписку в том, что вы получили от сэра Руперта Лисля, баронета, шестьсот фунтов стерлингов через майора Варнея,  – сказал он.  – Пишите же скорее!

Лицо браконьера прояснилось при этих благодатных словах.

– Вы, наконец, одумались и порешили дать мне вдвое больше назначенного? – произнес он с улыбкой.

– Это не ваше дело, одумался ли я! Пишите же расписку, нам нельзя терять времени.

Жильберт положил локти на стол, приблизил нос к бумаге и начал кое-как царапать под диктовку спешившего майора. Когда он дописал, то майор позвонил слуге и Жильберт Арнольд должен был подписаться в присутствии слуги, который потом тоже подписал расписку как свидетель.

– А теперь приведите нам поскорее кеб,  – приказал Варней.  – А вы, Арнольд, идите и скажите своей жене, что мы ждем ее.

– Она прилегла немного отдохнуть, так как сильно устала,  – сказал ему Жильберт.  – Она не способна сопровождать мужчину,  – добавил он угрюмо, удаляясь из зала.

Через полчаса майор уже находился с Жильбертом и женой его на палубе корабля, который отправлялся из Англии в Нью-Йорк.

– Вы, однако же, не дали мне шестисот фунтов стерлингов,  – заметил тихо Жильберт, наклонившись к майору.

– Шестисот фунтов стерлингов? – воскликнул с глубочайшим изумлением майор.

– Да, конечно, шестисот, я вручил вам расписку в получении этой суммы, которая была отдана баронетом для передачи мне!.. Вы это сами знаете.

– Добрейший мой Арнольд, я знаю только то, что минут через десять вы будете плыть преспокойно в Америку, в прелестную страну, из которой советую больше не возвращаться. Знаю я еще то, что у меня в кармане есть несколько билетов в сто фунтов, один в пятьдесят, да еще один в десять. Возьмите их себе, если только хотите. Больше вы не получите ни от владельца Лисльвуд-Парка, ни от майора Гранвиля.

В ту самую минуту, как майор Варней с грациозным движением подал портфель Арнольду, провожавших попросили спуститься с корабля. Майор в одно мгновение очутился у лестницы.

– А когда выйдут деньги, что же тогда мне делать? – вскричал Жильберт, схватив майора за рукав.

– Что вам делать тогда? – переспросил Варней.  – Можете воровать, разбойничать, умереть, жить в остроге… Мне нет дела до вас!

Нельзя выразить бешенства, которое внезапно овладело Жильбертом. Он ринулся вперед со сжатыми кулаками и бросился бы на майора, если бы рослый матрос не удержал его.

– Слушайте! – воскликнул Жильберт, свесившись через борт и устремив свои кошачьи глаза на красавца Варнея.  – Вы надули меня, истоптали ногами, смеялись надо мной с начала до конца… Берегитесь, майор! Вы жестоко поплатитесь, если мне суждено вернуться из Америки!.. Я попаду на виселицу, но отомщу вам за все! Еще раз – берегитесь!

Глава XVII Соломон путешествует

В конце осени Соломон оставил Лисльвуд-Парк, где он занимал довольно комфортабельную комнату во втором этаже и получал ежедневно бутылку портвейна. Он уезжал к одному из своих племянников, который находился у него под опекой.

– Он не богат,  – говорил Соломон об этом племяннике самой красивой горничной,  – но имеет столько, чтобы жить не беспокоя никого из родных. А это много значит, так как он щепетилен.

Перед отъездом нежный дядя провел целый час с глазу на глаз с майором.