Преступление капитана Артура

Опытный наблюдатель заметил бы немедленно, что молодой наследник обращался к майору в малейших затруднениях. Он опирался на руку Гранвиля Варнея и смотрел с любопытством на картины, висевшие по стенам коридора, на портрет своего покойного отца, украшавший столовую, на громадный зал, где проводил в детстве целые дни. Совершенно естественно, что сэр Руперт, проведя четырнадцать лет только в обществе Арнольда, вел себя за столом не совсем прилично – он стеснялся присутствия слуг, подававших кушанья, удивлялся при виде бокалов для шампанского, выпил много рейнвейна и очень оживился под влиянием этого прекрасного напитка. Все это огорчало невольно его мать. Понятно, что майор то и дело шептал ему что-то весьма внушительное и толкал его локтем или хмурился по тому или другому поводу. Майор с женой были приглашены и Рупертом, и миссис Вальдзингам присутствовать при праздновании совершеннолетия баронета, которое должно было происходить через несколько дней после его возвращения, и провести затем всю осень в Лисльвуд-Парке.

Клерибелль надеялась, что останется наедине с сыном после обеда. Выходя из столовой в сопровождении миссис Варней, она шепотом просила сына оставить поскорее бутылки и прийти к ней в гостиную. Но, несмотря на это, майор и баронет остались за столом до сумерек, и Клерибелль увидела с замиранием сердца, что молодой наследник «хватил уже через край». Она даже дала понять это майору, на что он ей ответил с добродушной улыбкой:

– Дорогая миссис Вальдзингам, вы ведь знаете сами, что баронет упорен, как все Лисли вообще. Он любит портвейн, называет эту смесь красных чернил и уксуса превосходным вином и не терпит бордоского… Бедняжка!.. Мы не должны дивиться, что воспитанник этого браконьера предпочитает портвейн тонким дорогим винам… Несчастное дитя! Нам придется употребить несколько месяцев на его исправление!

Клерибелль призадумалась.

– Руперт переменился! – прошептала она.  – Да простит мне Господь, но в некоторые минуты я чувствую себя не совсем признательной за то, что милосердие Его возвратило мне сына… Мне кажется, что в нем недостает чего-то, от чего я могла бы сознавать свое счастье.

– Уважаемая миссис Вальдзингам, вам не следует быть слишком строгой. Припомните, с какими неразвитыми личностями пришлось жить сэру Руперту,  – и не теряйте мужества!

На другое утро приехал из Итона второй сын миссис Вальдзингам, чтобы «засвидетельствовать свое уважение» владельцу Лисльвуда. Между этими двумя братьями существовал очень резкий контраст. Молодой Артур Вальдзингам был высок, худощав, строен, со свежим лицом, и, хотя ему не было и пятнадцати лет, он был одного роста с молодым баронетом. Руперт сидел с майором, когда приехал Вальдзингам. Можно предположить, что он встретил прибывшего с распростертыми объятиями и словами любви – по внушению Гранвиля. Молодой Вальдзингам принял эти приветствия с полнейшим безразличием. Смерть отца отразилась печально на Артуре. Вид дома, где он жил так хорошо и счастливо, и равнин, по которым он катался с отцом, возбуждал в его сердце беспредельную грусть. Он не чувствовал к брату никакого влечения.

– Если сказать по совести,  – говорил он однажды старому камердинеру,  – мне не нравится брат: он уж слишком отдался в руки этому белокурому господину Варнею! Всякий должен, по-моему, быть себе господином  – знать сам, чего он хочет, и не обращаться каждый раз за советом из-за сущей безделицы.

Трудно даже представить себе, до какой сильной степени майор Варней внушал антипатию сыну Артура Вальдзингама! Все усилия Гранвиля не могли победить этой антипатии. Сколько изящный джентльмен не рассказывал о своей жизни в Индии, причем постоянно упоминая имя Артура Вальдзингама, сколько ни распространялся он о дружбе между ними, молодой человек слушал его с холодностью, совершенно несвойственной его пылкой натуре.

– Я его ненавижу! – воскликнул он запальчиво, когда мать упрекнула его в невнимании к майору.  – Я ненавижу этот нежный, медовый голос, вкрадчивые манеры и даже белокурые золотистые волосы. Человек с таким голосом и с такими приемами не способен быть честным и добрым человеком. Я его ненавижу также за влияние, которое он приобрел, к несчастью, над моим тупоумным, бесхарактерным братом.

– Артур! – произнесла с упреком Клерибелль.

– Мама! Я, право, не хочу говорить с порицанием о вашем старшем сыне, но послушайтесь моего разумного совета – избавьтесь от Варнея!

– Мне стараться избавиться от майора Варнея? Дорогой мой Артур, да разве ты забыл, что я обязана ему возвращением сына… Разве не он раскрыл ужасный умысел против Руперта? Да я и не придумаю, чем могу доказать ему мою признательность.

Молодой человек только пожал плечами.

– Будь по-вашему, матушка,  – ответил он спокойно.  – А я на вашем месте поступил бы с ним иначе: я дал бы ему несколько тысяч фунтов стерлингов за такую услугу и потом вытолкал бы его бесцеремонно в шею!

– Как тебе пришло в голову, чтобы он согласился принять от меня деньги?