Преступление и наказание

Снова выставленная щитом ладонь и эскулап пишет. Лечение будет долгим. Несколько месяцев. И охране:

— Можете увести.

Через несколько дней, в тюрьме, я получаю от пришедшей в блок медсестры, брызгалку с раствором против соплей. И всё!

Проходит два месяца. Записываюсь на приём. В этот раз пришёл новый доктор, потому что наши толи на больничном, толи в отпуске.

— У меня шум в ухе.

— Ничего страшного. Нужно к нему привыкнуть. Это не вылечивается.

Сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться.

— Я был в госпитале у врача ЛОР и он мне сказал что пропишет лекарство и лечение будет продолжаться несколько месяцев.

Врач смотрит на меня, отыскивает в папке с моим именем бумагу из госпиталя и, пожимая плечами, говорит:

— Ну хорошо, можно попробовать.

Пришедьшая вечером медсестра даёт мне 30 таблеток. Nimodipin.

Ни сопроводительной инструкции, ни указания, как принимать. Дожидаюсь следующиго визита доктора и спрашиваю, что и как делать? Говорит, что по одной таблетке натощак, по утрам.

Начинаю это делать, но для подстраховки, пишу письмо моему другу с просьбой прислать описание медикамента. Ответ приходит с запозданием, когда я уже сам перестал глотать эти таблетки из-за некоторых реакций моего организма, которые мне не нравятся.

Читаю описание и обнаруживаю, что эта дрянь не имеет никакого отношения к лечению шума в ушах, что с этой дозировкой лечение не может продолжаться больше пятнадцати дней и лишь в особых случаях, под наблюдением врача, можно продолжить пить таблетки тридцать дней.

Теперь я понимаю, что испанская медицина одним махом шагнула из каменного века в век бумажный. И в подтверждение получаю ещё одну упаковку с тридцатью таблетками.

Записываюсь на приём. Снова новый медик. Ну-ну! Один ставит диагноз, другой назначает лечение, третий даёт таблетки, а пятый будет вскрытие делать.

В нескольких словах рассказываю произошедшее и показываю лекарство. В глазах у докторши ужас: вы не должны принимать эти таблетки!

— Не волнуйтесь, — успокаиваю, — Я уже перестал убивать себя и просто возвращаю это вам.

ПРИВЫКАНИЕ

С детства как-то в голове отпечаталось: если дают в руки прозрачный кулёк, это — подарок. Попав в тюрьму, получаю прозрачную упаковку. Ну-Ну! Чего нам поднесли? Какательная бумажка, пластмассовые нож-вилка-ложка, зубная паста, крем и станки для бритья. Четыре презерватива и вазелин. Это ещё зачем? Что-то меня обеспокоило невинное состояние моего хвостового отсека. Но, встречающая команда была с застёгнутыми ширинками и страхи улетучились.

Попадаю в камеру с румыном. Тот брезгливо швыряет в мусорное ведро латексные чехольчики для инструмента удовольствия. Я тоже. Следом отправляются пакетики со смазкой. Экс-советянин решает собирать презервативы.

— Пригодятся, как только в отпуск разрешат, я их сразу же использую. Мне смешно. Через два года он насобирает их три килограмма и будет продолжать копить, недовольно бурча, когда я над ним подтруниваю.

— Я не помню точно, — говорю я ему, — Кто победил на европейском театре военных действий, во Второй мировой войне, но после войны победили пидарасы.

— Точно!

А пока я привыкаю к новому распорядку жизни. Переклички, еда по расписанию, послеобеденный сон, физкультура…

— Ё-моё! — восторгается молодой латиноамериканец. — Вот жизнь! Одежду стирают, есть дают, работать не заставляют, горячая вода в душе — сколько хочешь. Я на воле хуже жил!

Цыгане, ворьё и наркоманы, первым делом, озабочиваются урегулированием поступления денег с воли. От родных, друзей, подельников. За деньги в тюрьме можно достать многое.

В придачу к прозрачному кулёчку дают литровый флакон с гелем для душа и бутылку с хлорным раствором. Это хорошо.

Пройдёт немного времени и литровый гель «похудеет» на четверть и зубную пасту испанского производства, которая прекрасно подходила всем зубам и дёснам заменят китайским тюбиком с чем-то смахивающим на абразив и заполненный почти наполовину воздухом. Вот кризис и до тюрьмы добрался! Интересно, китайцы что сидят по тюрьмам пиринейщины, имеют ли какое-нибудь отношение к этой пасте? И кому за неё «откатили»?

Никто не протестует против этих нововведений. Мне вспоминается старый советский анекдот про «верёвки с собой приносить или профсоюз выделит?»

Я же начинаю мои тюремные перемещения. Из приёмного блока в блок предварительного заключения. Из него в блок наркоманов и однажды даже попаду в респектабельный, где сразу увижу педофила из моей предыдущей тюрьмы. Теперь понимаю, зачем нужны эти «módulo respeto».

КНЯЗЬ

Сокамерник после обеда опрокидывался на койку и углублялся в чтение. Мне стало завидно, и я тоже взял в библиотеке довольно толстую книгу «История Испании», хотя читать без очков я не мог. Однажды мой сосед взял её в руки и, листая, начал втыкать бумажные закладки между страницами.

— Зачем? — спрашиваю я его.

— Здесь про моего деда написано.

— Он что, так знаменит?

— Да, он был последним владельцем титула в нашей семье и одним из основателей франкистской фаланги.

Охренеть! Я сижу с княжеским отпрыском!

— А как соотносится то, что ты из княжеской фамилии и сидишь за наркотрафик?