Преступление и наказание

Но я ошибся думая, что директор тюрьмы Мадрид-7 забыл о моём существовании. Скоро я был переправлен в тюрьму Кастейон-2, усиленного режима, где я нашёл неисчислимое количество тем для моих рассказов.

КРИМИНАЛЬНАЯ МЕДИЦИНА

Испанские медики впервые в мире осуществили пересадку части лица с костью нижней челюсти от трупа живому человеку. Эпидемиологи Испании успешно вылечили женщину, заразившуюся вирусом Эбола не в Африке. В испанских тюрьмах тоже есть медицина. Сдвинулся снова у меня диск в позвоночнике. Вместе с позвонком. Обычно я успеваю вправить его на место, не поднимаясь на ноги. Но в тюрьмах лежать нельзя. Два раза в день зэки должны покинуть камеры. Зимой в холодном, окружённом бетонными стенами дворе, лечь негде, сидеть холодно, нужно всё время двигаться, чтобы не замёрзнуть. Единственным местом, где можно было потрогать тёплый радиатор, был зал с телевизором, где сидели 100 человек и курили под устрашающими табличками «курить запрещено».

За неделю потерял 15 кг. веса. Написал рапорт, чтобы меня принял доктор. Получил ответ: «Запишитесь на приём к доктору». Запись происходит следующим образом: раз или два в месяц могут внезапно объявить по «громкой» — «Запись к медику» и пол содрогнётся от топота больных, спешащих на запись. Из тех, кто бегает быстрее, 15 первых счастливчиков попадают в заветный список. Всегда это те, кому нужны снотворные таблетки. Их смешивают с кока-колой и получают толи веселящую, толи успокаивающую субстанцию.

Проходит время, и я вдобавок к спине получаю воспаление лёгких из-за элементарной нехватки одежды. Через пару дней это усугубляется двухсторонним отитом. Поднявшись утром с койки и неосторожно качнув головой, я улетаю на пол. И повторяю это несколько раз безо всякого на то желания. Один раз в присутствии охранника. Забеспокоились. Помогли спуститься вниз и добраться до санчасти. Вышел пожилой сеньор с сединой на голове и с лёгкой дебильностью на физиономии.

— На что жалуетесь?

— У меня бронхит и отит.

Коновал берёт аппарат и меряет мне артериальное давление. Придурок! Ты бы лучше б молитву надо мной прочитал. Мне это помогло бы больше. Даже в странах третьего мира при таких жалобах и признаках используют фонедоскоп. Доктор и охранник о чём-то шечутся, выставив меня в коридор, и меня перепровожают обратно в блок. В «предбаннике» охранник мне говорит:

— Ты не умеешь симулировать болезнь и поэтому ничего не добился. Будь мужчиной.

Мне стоило некоторых усилий промолчать. Я просто посмотрел на него и улыбнулся. До конца срока в той тюрьме этот охранник старался обходить меня стороной.

Два дня я провожу, валяясь на скамейке в накуренном зале. Заодно убеждаюсь, что очень полезно тщательно пережёывать пищу: её легче выблёвывать. Следующие две недели я был полностью глухой и в ушах поселился постоянный шум.

Теперь я по-новому воспринимаю фразу социального работника — «С кем можно связаться, если с вами что-нибудь случится?» И стал внимательнее приглядываться к медицинскому сервису.

Испанец четыре месяца ходил с распухшей щекой, исписывая кучу бумаг, предлагая оплатить все расходы, связанные с лечением зуба.

Немец, после недельной зубной боли пожаловался в посольство и ему четыре дня подряд лечили все больные зубы.

Араб, после того, как ему парализовало половину лица, получил перевод в другую тюрьму, чего он безуспешно добивался несколько месяцев.

Местный наркоман, поскользнувшись и ударившись животом об койку, получил десять суток изолятора по рапорту медика, которого он побеспокоил ночью.

Молодой албанец показал бумаги, что у него — камень в почке, получил медикамент для его удаления и остался с прободением желудка. Был немедленно переведён в другую тюрьму, хотя раньше его обещали оставить в этой.

Литовец, не получивший помощи при зубной боли и, в сердцах, сказавший всё, что он думает об этой стране, был переведён в конфликтный блок с записью «плохо отзывается об Испании».

Эстонец, свалившись с температурой 40*, в виде первой помощи получил несколько пинков от охранников, которым не понравилась неадекватная реакция клиента.

Другой испанец, с проблемами в срдце, досрочно освободился из заключения, и одновременно и от этого несправедливого мира.

Когда весь блок начинает грипповать, те, кому удаётся добраться до санчасти, получают таблетки от аллергии, и в тюрьме нет никаких ОРЗ.

Прибыв в новую тюрьму, я без проблем записался на приём к доктору. Вышел от неё намного здоровее, чем зашёл. Особа средних лет выслушала меня с нескрываемым скептицизмом: типа, фиг ты меня разжалобишь, я уже прочитала твою медицинскую сопроводиловку.

Так функционирует криминальный медицинский сервис испанской пенитенциарной системы. Людей не только лишили физической свободы, но и права быть здоровыми.

И никому в голову не приходит подать в суд на правительство, на систему, директора тюрьмы, медика по факту смерти заключённого. И пару миллионов компенсации потребовать.

У испанцев есть поговорка: лучше медик с опытом, чем с дипломом.