Преступление и наказание

CRIME AND PUNISHMENT	Федор Михайлович Достоевский. Преступление и наказание Роман в шести частях с эпилогом
PART I	* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *
CHAPTER I	I
On an exceptionally hot evening early in July a young man came out of the garret in which he lodged in S. Place and walked slowly, as though in hesitation, towards K. bridge.	В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер, один молодой человек вышел из своей каморки, которую нанимал от жильцов в С-м переулке, на улицу и медленно, как бы в нерешимости, отправился к К-ну мосту.
He had successfully avoided meeting his landlady on the staircase.	Он благополучно избегнул встречи с своею хозяйкой на лестнице.
His garret was under the roof of a high, five-storied house and was more like a cupboard than a room.	Каморка его приходилась под самою кровлей высокого пятиэтажного дома и походила более на шкаф, чем на квартиру.
The landlady who provided him with garret, dinners, and attendance, lived on the floor below, and every time he went out he was obliged to pass her kitchen, the door of which invariably stood open.	Квартирная же хозяйка его, у которой он нанимал эту каморку с обедом и прислугой, помещалась одною лестницей ниже, в отдельной квартире, и каждый раз, при выходе на улицу, ему непременно надо было проходить мимо хозяйкиной кухни, почти всегда настежь отворенной на лестницу.
And each time he passed, the young man had a sick, frightened feeling, which made him scowl and feel ashamed.	И каждый раз молодой человек, проходя мимо, чувствовал какое-то болезненное и трусливое ощущение, которого стыдился и от которого морщился.
He was hopelessly in debt to his landlady, and was afraid of meeting her.	Он был должен кругом хозяйке и боялся с нею встретиться.
This was not because he was cowardly and abject, quite the contrary; but for some time past he had been in an overstrained irritable condition, verging on hypochondria.	Не то чтоб он был так труслив и забит, совсем даже напротив; но с некоторого времени он был в раздражительном и напряженном состоянии похожем на ипохондрию.
He had become so completely absorbed in himself, and isolated from his fellows that he dreaded meeting, not only his landlady, but anyone at all.	Он до того углубился в себя и уединился от всех, что боялся даже всякой встречи, не только встречи с хозяйкой.
He was crushed by poverty, but the anxieties of his position had of late ceased to weigh upon him.	Он был задавлен бедностью; но даже стесненное положение перестало в последнее время тяготить его.
He had given up attending to matters of practical importance; he had lost all desire to do so.	Насущными делами своими он совсем перестал и не хотел заниматься.
Nothing that any landlady could do had a real terror for him.	Никакой хозяйки, в сущности, он не боялся, что бы та ни замышляла против него.