Преступление и наказание

"Well, then, I came to you because I know no one but you who could help... to begin... because you are kinder than anyone--cleverer, I mean, and can judge... and now I see that I want nothing. Do you hear? Nothing at all... no one's services... no one's sympathy. I am by myself... alone.	- Ну, слушай: я к тебе пришел, потому что, кроме тебя, никого не знаю, кто бы помог... начать... потому что ты всех их добрее, то есть умнее, и обсудить можешь... А теперь я вижу, что ничего мне не надо, слышишь, совсем ничего... ничьих услуг и участий... Я сам... один...
Come, that's enough.	Ну и довольно!
Leave me alone."	Оставьте меня в покое!
"Stay a minute, you sweep!	- Да постой на минутку, трубочист!
You are a perfect madman.	Совсем сумасшедший!
As you like for all I care.	По мне ведь как хочешь.
I have no lessons, do you see, and I don't care about that, but there's a bookseller, Heruvimov--and he takes the place of a lesson.	Видишь ли: уроков и у меня нет, да и наплевать, а есть на Толкучем книгопродавец Херувимов, это уж сам в своем роде урок.
I would not exchange him for five lessons.	Я его теперь на пять купеческих уроков не променяю.
He's doing publishing of a kind, and issuing natural science manuals and what a circulation they have!	Он этакие изданьица делает и естественнонаучные книжонки выпускает, - да как расходятся-то!
The very titles are worth the money!	Одни заглавия чего стоят!
You always maintained that I was a fool, but by Jove, my boy, there are greater fools than I am!	Вот ты всегда утверждал, что я глуп; ей-богу, брат, есть глупее меня!
Now he is setting up for being advanced, not that he has an inkling of anything, but, of course, I encourage him.	Теперь в направление тоже полез; сам ни бельмеса не чувствует, ну а я, разумеется, поощряю.
Here are two signatures of the German text--in my opinion, the crudest charlatanism; it discusses the question, 'Is woman a human being?'	Вот тут два с лишком листа немецкого текста, - по-моему, глупейшего шарлатанства: одним словом, рассматривается, человек ли женщина или не человек?
And, of course, triumphantly proves that she is.	Ну и, разумеется, торжественно доказывается, что человек.
Heruvimov is going to bring out this work as a contribution to the woman question; I am translating it; he will expand these two and a half signatures into six, we shall make up a gorgeous title half a page long and bring it out at half a rouble.	Херувимов это по части женского вопроса готовит; я перевожу; растянет он эти два с половиной листа листов на шесть, присочиним пышнейшее заглавие в полстраницы и пустим по полтиннику.
It will do!	Сойдет!
He pays me six roubles the signature, it works out to about fifteen roubles for the job, and I've had six already in advance.	За перевод мне по шести целковых с листа, значит, за все рублей пятнадцать достанется, и шесть рублей взял я вперед.
When we have finished this, we are going to begin a translation about whales, and then some of the dullest scandals out of the second part of _Les Confessions_ we have marked for translation; somebody has told Heruvimov, that Rousseau was a kind of Radishchev.	Кончим это, начнем об китах переводить, потом из второй части "Confessions" какие-то скучнейшие сплетни тоже отметили, переводить будем; Херувимову кто-то сказал, что будто бы Руссо в своем роде Радищев.