Преступление и наказание

"You are a student?" the man asked, glancing at the notice.	- Вы студент? - спросил тот, взглянув на повестку.
"Yes, formerly a student."	- Да, бывший студент.
The clerk looked at him, but without the slightest interest.	Писец оглядел его, впрочем без всякого любопытства.
He was a particularly unkempt person with the look of a fixed idea in his eye.	Это был какой-то особенно взъерошенный человек с неподвижною идеей во взгляде.
"There would be no getting anything out of him, because he has no interest in anything," thought Raskolnikov.	"От этого ничего не узнаешь, потому что ему все равно", - подумал Раскольников.
"Go in there to the head clerk," said the clerk, pointing towards the furthest room.	- Ступайте туда, к письмоводителю, - сказал писец и ткнул вперед пальцем, показывая на самую последнюю комнату.
He went into that room--the fourth in order; it was a small room and packed full of people, rather better dressed than in the outer rooms.	Он вошел в эту комнату (четвертую по порядку), тесную и битком набитую публикой - народом, несколько почище одетым, чем в тех комнатах.
Among them were two ladies.	Между посетителями были две дамы.
One, poorly dressed in mourning, sat at the table opposite the chief clerk, writing something at his dictation.	Одна в трауре, бедно одетая, сидела за столом против письмоводителя и что-то писала под его диктовку.
The other, a very stout, buxom woman with a purplish-red, blotchy face, excessively smartly dressed with a brooch on her bosom as big as a saucer, was standing on one side, apparently waiting for something.	Другая же дама, очень полная и багровокрасная, с пятнами, видная женщина, и что-то уж очень пышно одетая, с брошкой на груди, величиной в чайное блюдечко, стояла в сторонке и чего-то ждала.
Raskolnikov thrust his notice upon the head clerk.	Раскольников сунул письмоводителю свою повестку.
The latter glanced at it, said: "Wait a minute," and went on attending to the lady in mourning.	Тот мельком взглянул на нее, сказал: "подождите" и продолжал заниматься с траурною дамой.
He breathed more freely.	Он перевел дух свободнее.
"It can't be that!"	"Наверно, не то!"
By degrees he began to regain confidence, he kept urging himself to have courage and be calm.	Мало-помалу он стал ободряться, он усовещивал себя всеми силами ободриться и опомниться.
"Some foolishness, some trifling carelessness, and I may betray myself!	"Какая-нибудь глупость, какая-нибудь самая мелкая неосторожность, и я могу всего себя выдать!
Hm... it's a pity there's no air here," he added, "it's stifling....	Гм... жаль, что здесь воздуху нет, - прибавил он, -духота...
It makes one's head dizzier than ever... and one's mind too..."	Голова еще больше кружится... и ум тоже..."
He was conscious of a terrible inner turmoil.	Он чувствовал во всем себе страшный беспорядок.