Преступление графа Невиля. Рике с Хохолком

Когда он понял, что гримерка оказалась тюрьмой и никаких посещений ждать не приходится, он проклял себя еще горше за то, что не прихватил с собой книгу. «Навсегда потерянные часы!» – ярился он. Мобильник сообщил ему об отсутствии сети; что до висящего на стене телефона, он был только внутренним. «Все предусмотрели».

Деодат глянул на бутылку «Дейц» в ведерке со льдом. Рядом издевательски красовался единственный бокал: «Кому захочется пить такое шампанское в одиночку?» Ради эксперимента он вышел – почти удивившись тому, что дверь не была надежно заперта снаружи, – и нос к носу столкнулся с парнем, который, очевидно, был его сторожем. Напрямую спросил, не желает ли тот выпить вместе с ним шампанского. Невозмутимый тюремщик ответил, что не имеет права.

Вне себя от злости, Деодат вернулся в камеру: «Орнитолог, посаженный в клетку, это ж надо было додуматься!» Когда его охватывало бешенство, он знал, что единственный способ успокоиться – это поглядеть на птиц. Но в гримерке не было окон. Он кинулся к надзирателю и заявил, что ему нужна гримерка с окном.

– Ни в одной гримерке нет окна, – ответил цербер и глазом не моргнув.

Деодат рухнул на диван. «Они хотят, чтобы я сорвался, и у них получается», – подумал он. В критических ситуациях он превращался в скворца и колотился лбом обо все четыре стены, как если бы рядом кто-то бил в тамтам. Предпочтя мятеж безумию, он выскочил из гримерки и пустился бежать по коридорам в поисках окна; эскорт несся по пятам, пытаясь призвать его к порядку. Наконец он нашел застекленный проем и погрузился в созерцание неба.

– Будьте добры вернуться к себе, месье.

– Отстаньте!

В конце концов он заметил стрижа, кружившего высоко в небе. Ни одно зрелище не могло бы дать такого ощущения свободы: глядя на стрижа, Деодат почувствовал себя птицей в полете. Он позволил себе витать столько времени, сколько потребовалось. Когда понял, что кризис миновал, он покинул тело стрижа и поплелся обратно в гримерку. Заметив, что страж следует за ним по пятам, он сделал рывок, оторвался от него и влетел в гримерку, в точности похожую на его собственную.

Вторжение неизвестного, хлопнувшего дверью у нее за спиной, вывело Мальву из созерцательной медитации. Если бы ее восприятие не было обострено упражнением, которому она предавалась более часа, она, конечно же, испытала бы отвращение при виде Деодата. Теперь же первое, что она почувствовала: это существо только что парило в небе.

– Не знала, что павлины могут летать, – сказала она.

Голос у нее был мелодичнее, чем у Навсикаи, когда та приветствовала Улисса на берегу.

Деодат, совершенно не понимавший, что происходит, перехватил мяч на лету.

– Павлины вообще странные птицы, – сказал он. – Возьмем хотя бы их манеру распускать хвост. Они так демонстрируют свою привлекательность и заявляют о воинственных намерениях. В этом-то как раз нет ничего странного. В человеческой породе тоже часто встречается, что те преимущества, которые служат соблазнению, одновременно служат и защите. Но даже в отсутствие самки, соперника или угрозы можно застать павлина, когда он веером распускает хвост без всяких внятных причин.

– Может, он просто получает удовольствие от собственной красоты?

– Когда ни одно зеркало не передает его отражения?

– Иногда как раз отсутствие любого отражения позволяет почувствовать себя красивой.

Деодат понял, что за ее словами стоит личный опыт.

– А как вы поняли, что я павлин?

– Когда вы вошли, я сначала увидела, что вы птица: вы только что парили в воздухе, хотя не могу сказать, с чего я так решила. Потом я заметила вашу склонность к чрезмерности. Не сердитесь, что я говорю без обиняков: вы как будто считаете делом чести распустить веером все уродство мира. Вы в это вкладываете столько же щегольства, сколько павлин, когда распускает свои перья. Вы не орнитолог?

Они представились друг другу. Раз препятствий более не существовало, они налили шампанского в единственный бокал и выпили, прикладываясь к нему по очереди. Это приворотное зелье подтвердило, что они безвозвратно влюблены.

– Должна предупредить вас, что у меня нет разума.

– Слова, которыми вы меня встретили, этому противоречат. Что до меня, то кажется излишним напоминать вам о моей плачевной внешности.

– У вас такой красивый голос. Для вас распускать хвост означает говорить.

– Вы читали «Рике с Хохолком»?

– Прошу вас, остановитесь. Я себя чувствую совсем голой.

– Это не единственная сказка Перро, которую вы мне напоминаете. Как там называется та, где юная девушка, дав напиться старухе-нищенке, обнаруживает, что каждое ее слово превращается в драгоценный камень?

Они обменивались любезностями, пока бутылка не опустела.

– Хотите, я схожу за другой бутылкой к себе в гримерку? – спросил Деодат.

– Который час? – Мальва ответила вопросом на вопрос, однако влюбленный мгновенно понял ее:

– Пять часов. Вы правы, они издеваются над нами. Идемте отсюда.

Они улизнули по-английски. Люди с телевидения пытались их удержать; они приводили самый страшный, на их взгляд, довод:

– Если вы уйдете, вас больше никогда не пригласят на эту передачу.