Преступление без смысла

Бальд выглядел жалко: шерсть торчала клочьями, одежда — какие-то обноски — пропиталась тёмным… И кровавый след тянулся по полу.

— Он же ранен… — проронил Глеб.

Бальд взглянул на них, пошатнулся, врезался в стену и сполз в полусидячее положение.

Глеб не заметил, как сжал джойстик: вслед за ногами будто отнялись и руки. Язык насилу подчинился:

— Надо что-то сделать… кого-то позвать…

— Бальд сказал, что хочет встретиться только с вами, — сообщил Базула, и тут Бальд взглянул на Глеба:

— Он говорил, что защитит… Обещал… что меня простят… Я думал, его сила перешла к вам… Но вы всего лишь ребёнок…

В груди домового была рана, словно его полоснул нож или коготь зверя. В Глебе проснулась твёрдость, удивившая его самого:

— Нужен врач, — он взглянул на Базулу. — Приведи помощь — быстро!

Уже не споря, тот помчался в цеха. Глеб вспомнил про мобильник Деи, достал его, нажал красную кнопку и, когда в штабе ответили, что-то прокричал, через секунду забыв, что именно.

— Ждите, — сказал незнакомый голос.

Непослушными пальцами Глеб вернул мобильник в карман, а в ответ на стон Бальда произнёс:

— Тебе помогут — всё будет хорошо…

Уверен он в этом не был, но что ещё было говорить? А домовой вдруг ответил — так спокойно, что Глеба передёрнуло:

— Не помогут. Те трое — зря я приместил их… Он найдёт меня… и довершит начатое.

Во рту Глеба пересохло. Словно издали донёсся шёпот Артёма:

— Кажется, ему совсем плохо…

Услышав шаги, они оба вздрогнули. Глеб обернулся и увидел парня в костюме пекаря: неся лоток с булками, тот что-то напевал.

— Помогите нам! — крикнул Глеб.

Юноша уставился на них, и Глеб понял, что видит его впервые, — но это ничего не значило: парень мог с больничного выйти или из отпуска… У магов тоже есть отпуска, и болеть им никто не запрещал.

— Что случилось? — пекарь побледнел. — Господи, да тут кровь!

Глеба вдруг что-то насторожило — и Артёма тоже… Будто и он видел юношу впервые. А в следующий миг Глеб оцепенел: на незнакомце был идеально белый фартук!

Смена началась давно — хоть какие-то пятна бы остались… а этот одежду словно из химчистки забрал!

— Артём, беги!!! — заорал Глеб.

Отброшенный лоток врезался в стену, разлетелись булки. В Глеба впился насмешливый взгляд:

— Умный, значит? Тем хуже для тебя.

Артём сиганул к двери. Глаза парня изменились — подёрнулись золотом, как у волка. Склонившись над Бальдом, он схватил голову спиритуса и рывком свернул ему шею.

Глеба замутило. Всего этого нет, он ещё спит, он сейчас проснётся…

Пальцы нащупали джойстик, но отъехать не получилось: колесо упёрлось в стеллаж. С тихим стуком упала булка.

Парень встал во весь рост. Безусое лицо исказил звериный оскал, сквозь одежду пробилась шерсть… Чудовище завыло и рухнуло на четвереньки. С тошнотворным хрустом на его конечностях выросли когти.

Перед Глебом стоял уже не человек.

Это был волк, хотя волки не бывают размером с быка. В жёлтых глазах читался разум, лапы — высокие и сильные — были толщиной с фонарный столб. В жуткой пасти торчали зубы — все с большой палец взрослого мужчины… Причём такого, как Монгол.

Волколак, подумал Глеб и не понял, почему так подумал.

Вместо крика из его горла вырвался писк. Ничего не соображая, Глеб дёргал рычаг, и кресло врезалось в стеллаж — вжик-вжик, вжик-вжик…

За чудищем что-то мелькнуло, между полками скользнула швабра — ручкой вперёд — и ткнула волколака в затылок. Тот зарычал, развернулся, врезал лапой по стеллажу. Посыпались калачи, кто-то закричал…

Глеб вспомнил об Артёме и вышел из ступора:

— Беги, дурак!!!

Стеллаж упал, и он увидел дрожащего Артёма со шваброй в руках. Волколак прыгнул.

— Не тронь его!!! — завопил Глеб.

И мир стал другим.

Охлаждённый вентиляцией воздух, вода в трубах, жар лампы под потолком — как же всё, оказывается, просто!..

От кондиционера шёл воздушный поток. Глеб схватил его, превратил в порыв ветра — и швырнул волколака в дальний угол.

Магия воздуха.

Лампа взорвалась, среди осколков гасли искры. Нет ничего проще, чем сотворить из них пламя.

Пламя — его слуга.

Пальцы Глеба светились. Огонь вспыхнул на ладонях и даже не обжёг их. Два огненных столба сорвались с рук и поразили оборотня.

Магия огня.

Чудовище вопило и металось, круша стеллажи. Потом рёв стих, и волколак живым факелом рухнул на пол — хотя вряд ли он ещё был живой…

Глеб посмотрел на стену — ту её часть, где была труба, — и стена треснула, струя воды хлынула в зал. Несколько секунд — и огонь погас, обнажив груду дымящихся костей.

Магия воды.

Стало темно и тихо.

Глеб озирался: пальцы больше не светились, и он едва понимал, что происходит.

— Артём! — крикнул Глеб, пытаясь развернуть кресло.

Артём не ответил, но было слышно, как он плачет. Наверное, стоило успокоить его, но Глеб и сам нуждался в том же.

В зал вбежали люди, по стенам заметался свет фонарей. Раздались крики, а затем голос Азарина:

— Вот теперь ты понял, чем обладаешь!

* * *

— Выпей чаю, — посоветовала Дея. — Поверь, станет легче.

Глеб взял чашку; руки до сих пор дрожали, и несколько капель пролилось на штаны.