Преступление без смысла

Большое зеркало, похожее на монитор, висело над печью из нержавейки. Под взглядом Идара в нём вспыхнуло изображение.

— Сегодня «Соколы» играют с «Легионом», — бросил Андрей. — Могу поспорить, разгромят его всухую!

Игра уже шла: она походила на футбол, но мяч иногда взлетал с поля. Идар пояснил:

— Магия воздуха. К ней можно прибегнуть пять раз за тайм.

— Так мяч подлетел уже три раза, — заметил Глеб.

— Потому что «Легион» подпустил «Соколов» к воротам, вот и выкручивается, как может. Если мяч будет на траве, «Соколы» забьют.

— Они и так забьют… — буркнул Андрей.

Матч прервался рекламой: разгромленная кухня, за столом плачет женщина, а сзади стоит старик, просвечивающий, словно призрак, и во весь беззубый рот ухмыляется.

«Злыдень — крайней опасный дух! — вещали за кадром. — Защитите себя и своих близких с помощью амулетов! Купите «Антизлыдень» — и ваш дом буден защищён!»

Сцена сменилась: женщина машет амулетом, а старик-призрак убегает. Глеб вытаращил глаза:

— Это спиритус? Как сверкушка?

Братья захохотали, Серафим Игнатьевич улыбнулся. Отсмеявшись, Идар ответил:

— Ты б ещё жабу с бабочкой сравнил! Сверкушки в воде живут и никого не трогают, а злыдень… это злыдень.

— Я ведь из неволшебки, — напомнил Глеб.

— А духи и там есть…

— Там они бестелесны, — уточнил Андрей, — не все, но большинство: люди ходят сквозь спиритусов, а те питаются их эмоциями — радостью, страхом, болью… Готов спорить, что когда с тобой это случилось, — он кивнул на кресло Глеба, — рядом была дюжина духов.

Андрей вдруг умолк — видно, смекнул, что брякнул лишнее. Под хмурым взором Серафима Игнатьевича он даже сглотнул. Глеб поспешил вмешаться:

— А почему я не видел спиритусов рядом с «Фабрикой» — ну, кроме сверкушек?

Идар с Андреем переглянулись.

— Их тут полно, — Серафим Игнатьевич отчего-то смутился. — Просто…

Андрей виновато кашлянул:

— Духи чувствуют, что ты из неволшебки… И сторонятся того, кто не использует магию.

Глебу стало обидно: он бы использовал её, если бы знал, как!

— Народ, дайте противень, — попросил Идар, явно желавший сменить тему. Глеб потянулся к противню, но тот взлетел, стоило повару лишь пальцами щёлкнуть. Противень оказался у Идара, а движения Глеба никто и не заметил.

Оставаться в цехе ему расхотелось.

— Я спать поехал… — Глеб развернул кресло.

— Так ведь всего девять, — удивился Андрей.

Глеб не ответил. На душе его не просто кошки скребли — прайд львов дружно чесал о неё когти.

В неволшебке он был белой вороной, потому что не ходит, а тут он ещё и не маг — в отличие от остальных.

Ажурней некуда.

Но огорчался Глеб зря: «не магом» ему оставалось быть ровно восемь часов.

Из-за дурного настроения Глеб и правда лёг спать. Ему снилась «Фабрика», только безлюдная: цеха с кафе пустовали, и он ходил между столиками (во сне Глеб часто мог ходить), слыша за окнами ветер. Поднявшись на второй этаж, он увидел лежащего на полу Далебора, склонился над ним и…

— Пожалуйста, не пугайтесь.

Глеб открыл глаза, чувствуя, что его тормошат. На соседней кровати сопел Артём, но в тёмной комнате больше не было никого — наверное, приснилось…

— Пожалуйста, не пугайтесь, — повторил вдруг кто-то — и залез к нему на постель.

Глеб заорал.

— Нет-нет, не кричите!.. Я ничего вам не сделаю!

Проснувшийся Артём подскочил и замер:

— Базула?.. Ты чего творишь?!

Глеб покричал ещё секунду, а когда умолк, Артём уже включил фонарь:

— Это наш домовой, Базула — вообще-то он людей сторонится… Я думал, он к тебе ещё не привык…

Глеб чуть не заорал снова: домовой?! Но приглядевшись, понял: и правда домовой. Маленький (меньше Артёма), весь в шерсти. Одет в комбинезон-безрукавку. Густые брови, добрые глаза… С такими бы детей нянчить.

Артём смачно зевнул:

— Базула, ты чего?..

— Простите, простите меня! — Базула дёргал Глеба за пижаму. — Нужно, чтобы вы пошли со мной!

От испуга Глеб вспотел, но сердце уже успокоилось.

— С тобой? Но куда?.. Зачем?..

— Это важно — вы должны увидеть Бальда!

«Отлично, — подумал Глеб, — есть ещё и Бальд…»

— Какого Бальда?..

— Некогда объяснять: вы должны пойти — у него важное сообщение!

Глеб протёр глаза: вот и познакомился с духами… Но делать было нечего, и он перелез в коляску. Артём спрыгнул с постели — сон с него как рукой сняло:

— И я пойду!

— Тебе спать надо, — возразил Глеб.

— Как будто тебе не надо…

Спорить было некогда, и Глеб поехал за домовым. В коридоре царила тьма — хоть глаз выколи. Глеб всё больше сомневался: что за Бальд, какое сообщение?

Зато Артём светился восторгом:

— А Базула признал тебя — ажурно, да? Может, вы с ним даже подружитесь!

— Счастье-то какое… — бормотнул Глеб.

Домовой уже был на платформе, откуда торопил их:

— Сюда, скорее!..

Он дёрнул рычаг, едва Глеб с Артёмом оказались в лифте. В зале с выпечкой горел свет, слышались голоса ночной смены. Спрыгнув с платформы, едва та коснулась пола, Базула поспешил к стеллажам. У последнего остановился и позвал:

— Бальд?..

В проход вышла скрюченная фигура.

Глеб вздрогнул; могут ли домовые истекать кровью? До этой ночи он сказал бы, что нет… Но выходит, могут.