Преступление Ахана

— Неужто полагаешь ты, что не подумал Я об этом? Запомни навсегда, Йошуа: Я, Господь Бог твой, изощрен, но не злонамерен! Я бы непременно уведомил тебя загодя, да только кража случилась после сражения в Ае!

— Теперь я запутался вконец! Великий Боже, помоги выбраться из тупика! Молю, растолкуй дело рабу Твоему!

— Внемли, Йошуа! Взявши Йерихо, иудеи ликовали свыше меры — значит, была порча в народе! Прискорбный факт сей не ускользнул от проницательного ума Моего, и потому Я наперед знал, что непременно случится мерзость, и заблаговременно наказал народ. Избранники Мои должны страшиться тяжелой руки Всевышнего, коли нарушают они заповеди Его. Безошибочным оказалось предвидение Мое — давеча один из воинов твоих ограбил сокровищницу дома Господня.

После разговора со Всевышним, просветленный душой Йошуа отправился в свой лагерь, дабы приготовиться к проведению суда. Он с восхищением думал, что указанный Им беспроигрышный способ отыскания виновного посредством поголовной проверки не позволит преступнику ускользнуть от ответа. Но вместе с тем креативный ум Йошуа искал иных, более коротких средств дознания.

6

Йошуа вернулся в свой лагерь, глубоко впечатленный беседой с Господом. Как выяснилось, он был прав, предполагая, что кто-то из его людей нарушил заповедь Всевышнего. В этом проступке Бог справедливо усмотрел абсолютно легитимный и одновременно воспитательный резон для кары иудейскому народу.

“Что ж, преступление не должно оставаться безнаказанным, — рассуждал Йошуа, — разве этот принцип не есть благородный диктат высшей справедливости? Бог даровал своему народу права на Землю Обетованную. Но права предполагают обязанности. Неукоснительное соблюдение заповедей — вот священная наша обязанность!”

Остаток дня после памятного разговора Йошуа посвятил приготовлениям к расследованию и суду и казни. Он объявил во всеуслышание, во-первых, о беззаконии, совершенном неким наихудшим иудеем, то есть о краже из сокровищницы Господа и, во-вторых, о своем намерении завтра же утром найти злоумышленника. Далее он объяснил, как будет происходить поиск виноватого, и приказал всем без исключения осуществить очистительный ритуал омовения в честь предстоящего акта справедливости, и не забыть помолиться Богу.

“Добровольное признание вины до суда и чистосердечное раскаяние облегчат участь преступника если не в этом, то в ином мире, — провозгласил Йошуа перед народом, — а я, со своей стороны, обещаю ходатайствовать перед Господом о смягчении кары!” Как и следовало ожидать, никто не признался, и начало осуществления процедур дознания, суда и казни было назначено на следующий день с восходом солнца.

***

Скажем несколько слов об устройстве жребия. Сей инструмент изобличения представляет собой насаженную на медный стержень деревянную стрелку. Стержень, являющийся осью вращения, вставляется в отверстие в центре перевернутой вверх дном глиняной чаши. Поверхности оси и отверстия тщательно отполированы до совершенной гладкости и в придачу обильно смазаны жидким маслом, чтобы медная ось со стрелкой могли легко и свободно вращаться.

Специально назначенный для обслуживания жребия человек (в древности его называли “стрелочником”) легким щелчком пальца приводит в движение стрелку. Поскольку кручение оси в отверстии имеет свойство медленно, но верно затухать, то упомянутый технический исполнитель судебного расследования добавляет еще щелчок, и еще щелчок, не допуская остановки в работе прибора.

Понукаемый стрелочником, нелицеприятный деревянный детектив продолжает свободное вращение до тех пор, пока мимо жребия проходят невиновные. Но стоит только в зоне оперативно-разыскной чувствительности механического инструмента правосудия показаться искомому объекту, как стрелка мгновенно и самопроизвольно останавливается, бесстрастно указывая на преступника.

Настало время суда. Жребий установили на возвышении. Иудейский народ, весь без исключения, был в сборе и приготовился к испытанию, добросовестно исполнив приказ Йошуа об очистительном омовении и об утренней молитве. Скопление тысяч и тысяч мужчин заняло огромное пространство. К предстоящим правовым акциям люди отнеслись с должным пониманием значимости момента. Никто не выказывал признаков нетерпения или, хуже того, раздражения.

Перед Йошуа встал вопрос: “Кого назначить стрелочником?” Никто из его людей не мог исполнять эту роль, ибо все иудеи, кроме него самого, находились в толпе, ожидая суда. Естественным образом его взор обратился в сторону клана Рахав, теснившегося тут же неподалеку на предмет удовлетворения любопытства.

Рахав поняла затруднение Йошуа, и, во что бы то ни стало, желая отличиться перед ним, первая подошла к вождю с предложением помощи.

— Йошуа, пусть кто-нибудь из наших станет стрелочником, — сказала Рахав, — мы так благодарны твоему народу за спасение, что только и ищем случая оказаться полезными вам!