Престол Немедии

– Сейчас все дворяне делают в саду такие площадки. Они здесь играют в шары, новомодную игру, придуманную в Коринфии, а ввела ее у нас королева – матушка Нимеда. Дурацкое, право слово, занятие. Нужно загнать костяной шар в такую лунку… – принялся было объяснять Ревенд, но замолк под свирепым взглядом своего командира. Тем временем Ингода молча натянула тетиву арбалета, приставила его ложе к плечу, как учил ее Шамсудин, и, дождавшись, пока арбалетчик противника высунется для следующего выстрела, спустила крючок. Наемник повалился назад с болтом, засевшим у него во лбу.

– Да ты прирожденный стрелок, девочка! – восхищенно воскликнул сибиряк. Ингода улыбнулась и пожала плечами, словно не видела в этом ничего особенного. Ревенд открыл было рот, подумал и закрыл его снова.

Последний оставшийся в живых на крыше дворца арбалетчик после гибели двух товарищей не рискнул сразу же высунуться из-за парапета, поэтому отряд Сварога без помех преодолел пустое пространство и вновь скрылся среди деревьев. Неподалеку от ворот Ингода остановилась и аккуратным выстрелом сняла еще одного арбалетчика, сидевшего в надвратной башне. Правда, остальные, увидев, что враг уже пробрался в сад, прекратили обстреливать находящихся по ту сторону стены нищих и перенесли свое внимание на «гвардейцев». Сварог слышал, как сзади к ним через цветники бегут наемники, раньше не принимавшие участия в сражении и охранявшие непосредственно дворец. Сибиряк занервничал. Сейчас они увязнут в безнадежном бою, а стрелки, сидящие в надвратных башнях, не позволят приблизиться к воротам и открыть их. Он взглянул на Ингоду, но девушка покачала головой – арбалетчики врага стали куда более осторожнее и уже не высовывались в окна башенок. Сварог перевел взгляд на своих подчиненных – те смущенно мялись и отводили глаза. Пространство перед воротами отлично простреливалось из обоих башен, а времени, требующегося на то, чтобы отодвинуть запирающий ворота засов, вполне хватало, чтобы не торопясь прицелиться и в упор пристрелить свою жертву.

Сварог быстро отобрал из рядов «гвардейцев» восьмерых, показавшихся ему наиболее смышлеными и крепкими.

– Вы четверо – в ту башню, вы – в эту, и выкиньте оттуда этих сукиных детей! – кратко приказал сибиряк. В глубине души он не слишком надеялся на успех своих солдат, но другого выхода северянин не видел – необходимо было во что бы то ни стало отвлечь арбалетчиков и не дать им выстрелить. В конце концов, какой-то шанс у «гвардейцев» был: арбалет – не лук, пока натянешь тетиву, пока наложишь болт, пока прицелишься – вполне можно успеть добежать до башни. Конечно, при условии, что предыдущим выстрелом уложили твоего товарища, а не тебя.

Сам Сварог повернулся к надвигающимся на отряд наемникам, справедливо полагая, что, если первым не вступит бой и не подаст этим пример, его «гвардейцы» попросту разбегутся. Ингода, встав на одно колено и уперев локоть в другое, успела сделать несколько выстрелов, пока защитники дворца не приблизились к солдатам Сварога. Сибиряк взревел, и его «гвардейцы» откликнулись нестройными воплями, храбро кидаясь в атаку вслед за своим командиром. Нищие дрались отчаянно, поскольку речь шла об их жизни, наемники – осторожно, вычисляя при этом в уме, сколько им запросить за этот бой с хозяина сверх уговоренного. Сварог рубился впереди всех, стараясь, как и Шамсудин, прикрыть тех из «гвардейцев», кто был ближе к нему.

Один из наемников увидел одиноко стоявшую Ингоду и, рассчитывая на легкую добычу, прыгнул на нее, замахиваясь мечом. В последний момент девушка успела разрядить арбалет, прошив нападающего навылет. Другой наемник, заметив, что его товарища убила какая-то девка, выругался и, мимоходом вспоров грудную клетку одному из нищих, двинулся на нее. Ингода растерянно отступила, машинально подняв разряженный арбалет в качестве защиты. Подойдя к девушке, наемник даже не поднял меч, а просто ударил ее кулаком в лицо, присовокупив к этому грязное слово. Ингода упала, ее лицо залила кровь из разбитого носа. Наемник занес ногу для второго удара – но вынужден был обернуться, чтобы защитить свою жизнь, ибо на него напал Ревенд, совершенно озверевший от того, что увидел. Выкрикивая что-то нечленораздельно-угрожающее, юноша яростно наседал на не успевшего опомниться противника, уже понявшего, что ругать эту даму ему не следовало. Видевший это Сварог лишь восхищенно цокнул языком и подумал, что никогда раньше не видел настоящего берсерка. Посягнувший на Ингоду наемник был буквально смят бушующим Ревендом и не сбежал лишь потому, что не успел. Когда красный туман злобы в глазах юноши развеялся, и он увидел то, что осталось от его врага, Ревенд затрясся и его вырвало. Впрочем, наемника эти запоздалые признаки раскаяния уже не трогали.