Престо, модерато, адажио

«Вопрос: Расскажите о своей первой встрече с тайм-феноменом». Для скандинавов, почти поголовно родившихся уже после нулевого дня, рассказ старика мог показаться интересным. Но Илья видел это собственными глазами. Он принялся читать по диагонали и споткнулся на фразе: «...наоборот, мои коллеги должны радоваться, что купол лишил их возможности наблюдать Вселенную. Боюсь, увиденное их бы не обрадовало». — «А что бы они увидели, по-вашему?» — «Начну издалека, чтобы вы поняли. Как думаете, почему учёные Тулле разделили мир на десять зон?» — «Не знаю. Возможно, они собирают данные о мигрантах...» — «Ерунда! Разгадка в коэффициентах ускорения. Мы хорошо знаем, во сколько раз шестая зона быстрее пятой, седьмая — шестой, восьмая — седьмой, имеем представление о том, как течёт время в четвёртой, девятой и десятой. Значит, можно составить систему уравнений, описывающих процесс. Да, они не линейные, но и не очень сложные. Располагая математическим аппаратом, можно рассчитать ускорение в недоступных для нас зонах.

Туллейцы именно так и поступили, а я повторил их расчёты. До первой зоны всё считается великолепно. Но если сделать ещё шаг, мы получим некую «нулевую» зону или точку. Ускорение времени там равно нулю — в пределах вычислительной погрешности. Мы говорим о барьерах и зонах, как о чём-то свершившемся, устоявшемся. Но это не так! Событие, вызвавшее тайм-феномен, происходит сейчас, пока мы с вами разговариваем». — «Позвольте с вами не согласиться. Даже если в этой вашей точке прошло несколько минут, у нас-то прошли десятилетия, в Тулле — и того больше...» — «Нет никакого «у нас», «у них»! Год — это оборот планеты вокруг светила. Как может Земля сместиться на несколько минут и одновременно сделать сотни витков вокруг Солнца?» — «Этого не знает никто, не только я. А у вас есть какая-то гипотеза?» — «Построить сколь-нибудь правдоподобную гипотезу, исходя из наших познаний о Вселенной, тут невозможно. Но в том-то и дело, что известные нам законы больше не действуют. Изменились свойства самого пространства-времени. Причём, изменились локально, насколько я понимаю. Для стороннего наблюдателя, находящегося вне Земли, не произошло ровным счётом ничего». — «Хотите сказать, наша планета попала в какую-то аномальную зону пространства? Откуда она взялась? Не на Земле же её создали?» — «Однозначно нет. Земная наука так же далека от понимания природы тайм-феномена, как египетские жрецы были далеки от квантовой физики». — «Тогда как объяснить её внезапное появление? У нас столько спутников, телескопов, разве могли астрономы не заметить эту аномалию издалека?» — «Не могли, вы абсолютно правы. Барьеры непроницаемы для электромагнитного излучения, мы бы их обязательно обнаружили. Однако... Нет, не хочу ступать на скользкий путь предположений и домыслов». — «Профессор, пожалуйста! У вас ведь есть какая-то гипотеза!» — «Профессор? Милая девушка, я никогда не имел этого звания...»

— Смотрите, что там за корабли? — Илья невольно вздрогнул от громкого возгласа Лаугесена.

Все, кто сидел с левой стороны салона, прилипли к иллюминаторам. Мроев вскочил с кресла, шагнул к молодому боссу, навис над ним, вглядываясь в даль.

Начали подниматься со своих мест и исследователи. В иллюминаторы правой стороны ничего видно не было, только гладь океана, отвесная стена и купол неба, — всё одинаково перламутровых оттенков. Илья подумал, что и ему стоит встать и взглянуть. Не успел. Из кабины поспешно вышел второй пилот, окликнул Мроева:

— Мистер, вас зовёт командир, это срочно!

— Что случилось? — тут же спросила пресс-секретарь. Пилот не ответил, взглянул на неё растерянно и, пожалуй, испуганно.

Мроев не переспрашивал, знаний английского ему хватало, чтобы понять неотложность приглашения. Старший охраны тоже прошёл в кабину. Тогда поднялась и Хелен.

— Мисс, вернитесь на своё место, пожалуйста! — подал голос один из сидевших в конце салона охранников. Прозвучало вежливо, но властно.

Пресс-секретарь даже не оглянулась, лишь плечом дёрнула. В маленькой кабине «Сессны» места для неё не осталось, пришлось стоять в дверях. Говорили вполголоса, до середины салона долетали обрывки фраз. Единственное, что Илья смог понять: командир экипажа, Мроев и охранник общаются с кем-то по рации, то и дело перебивая друг друга.

Затем Илья увидел, что «Сессна» уже не одинока в воздухе. Чуть выше и правее к ней пристроилось нечто серое, остроносое, с хищными обводами. Военное. Он покосился на иллюминаторы слева и увидел за ними второе такое же.

Хелен вернулась на место.

— Что происходит? — спросил Илья. Судя по напряжённым взглядам исследователей, волновало это всех.

— Диспетчер интересуется, кто мы такие и куда направляемся.

— Какой диспетчер?

— Оперативный диспетчер Седьмого Флота Соединённых Штатов. Никак не решат, заставить нас садиться на Гуаме или сразу сбивать.

Наверняка последняя фраза была шуткой. Но, учитывая конвоировавшие «Сессну» истребители, смешной она не показалась.