Прерванный полет «Эдельвейса»

13 июня немецкие войска достигли первого серьезного успеха. Подразделения LIV армейского корпуса после трудных боев овладели так называемым фортом «Сталин»[62] и вышли к берегу Северной бухты. В течение следующих четырех дней после длительного обстрела из сверхмощных орудий и бомбардировки были захвачены и другие форты: «ЧК», «ГПУ», «Сибирь», «Волга» и «Максим Горький I». Последним именем немцы называли бронебашенную батарею № 30 (ББ-30), которая долгое время вела огонь из шести 305-мм орудий и стала настоящей головной болью для войск Манштейна.

Орудие «Дора» долгое время вело огонь по батарее, добившись нескольких близких попаданий. Однако судьбу форта в итоге опять же решил авиаудар. 17 июня Ju-87 лейтенанта Герхарда Штюдеманна из I./StG77 прямым попаданием фугасной бомбы SCI 000 вывел из строя одну из башен, значительно ослабив боевую мощь батареи. В тот же день пехотинцы захватили верхнюю часть сооружения. Правда, защитники батареи забаррикадировались в подземных сооружениях и продолжали сопротивление. В это же время LIV корпус захватил еще несколько укреплений на северном берегу одноименной бухты.

«Я принимал участие в штурме Севастополя в не менее чем семи вылетах в день, сначала с одной группой, затем с другой, – вспоминал командир учебно-боевой авиагруппы Erg. Gr./StG77 гауптман Херберт Пабст. – В одном случае я полетел в район фронта Волец, к форту «Максим Горький». Это был ужасающий форт из стали и бетона, укрытый в скалах.

Гора была ужасно вспахана бомбами крупных калибров, кратерами глубиной в несколько метров, здесь рвались бронированные плиты и разбивались вдребезги бетонные стены. Здесь лежат только мертвые? Черная и искореженная, она лежала в лучах сверкающего солнца, в то время как ее очищали от пленных. Широкий открытый проход в стене горы служил доказательством недавнего подрыва и глубокого проникновения в подземные проходы, туда, где все еще находились русские, отказывающиеся сдаться. С прилегающего холма доносился грохот артиллерии. Мы полетели дальше вперед над проходившей в теснине дорогой. На северном берегу Северной бухты находились разрушенные дома, некоторые из них еще горели, пустые дороги и затем залив, вдоль которого вытянулся Севастополь. Казалось, что он находится на расстоянии вытянутой руки.