Препод

Вот только, что-то мне слишком часто, в последнее время, стало везти. Пришла отрезвляющая мысль. Подозрительно часто. Словно судьба, одаривая сейчас, готовила какую-то пакость в будущем. Слишком уж хорошо всё складывалось. И от долгов избавился, и денег получил, и даже крутую одежду имперского боевого мага. А вот теперь ещё баснословно дорогой артефакт. Чем-то это явно должно было компенсироваться. Осталось понять чем. Снова руки оторвёт? Или в этот раз ноги? Или, чего мелочиться, сразу голову?

“Впрочем, — остановил я себя, — может я просто нагнетаю и ничего такого страшного меня не ждёт? И это всё предрассудки, ходящие в народе суеверия?

Успокоив себя таким образом, я взглянул на часы и принялся спешно собираться. Времени на то, чтобы заняться самим артефактом у меня уже не оставалось, надо было бежать в Академию. Поэтому я закрыл сундук и спрятал его подальше в шкаф, решив к изучению доставшегося сокровища приступить чуть позже.

***

Проводив взглядом последних покидающих аудиторию студентов, морально и физически выжатых после факультатива, я ещё раз вспомнил прошедшие занятия и снова подумал, что чего-то не понимаю. Если парни, в общем и целом, вели себя как обычно, то мои девочки-отличницы, во главе со старостой группы, демонстрировали предельно странное поведение. То вспыхивали румянцем при виде меня, то наоборот, глядели словно с обидой. Не могли ответить на самые простые вопросы, будто разом поглупев. Складывалось впечатление, что все их мысли занимало что угодно, но только не учёба. И ладно бы, это была только одна студентка, но когда пять сразу… Не может же быть, чтобы у них “эти дни” у всех одновременно начались. Это только простудой все вместе болеют. Нет, тут что-то было иное.

И вновь за окном было уже темно. Правда над стеной окружавшей Академию уже потихоньку вставал Мимс, заливая серебристым светом стены древнего замка.

Выйдя во двор, я полюбовался на холодные башни, увенчанные высокими шпилями. Было как-то по особенному тихо, полная луна светила ярко как никогда, отчего древняя твердыня становилась какой-то сказочной, волшебной. Если конечно так можно сказать про магическую, в общем-то, Академию.

Решив немного прогуляться, я наблюдал, как Мимс поднимается выше, а тень от внешней стены опускается всё ниже и ниже, а затем увидел, как в одном месте, лунный свет, проникнув между зубцами башни, очерчивает словно дверной проём на стене замка.

Невольно вспомнил свои детские фантазии и, представив, что это действительно дверь, как в сказке “Али-баба и сорок разбойников”, со смехом коснулся стены и громко произнёс:

— Сим-сим, откройся!

Вот только, когда в ответ что-то треснуло, а по кладке побежали, наливаясь светом, магические руны, стало как-то не до смеха.

Светящаяся арка, меж тем, полностью оконтурила проём, а затем камень внутри неё пропал, открыв тёмный проход и лестницу круто уходящую ступенями куда-то вниз, а ещё, послышалось, будто чей-то призрачный голос еле слышно выдохнул:

— Кровь наследника.

— Какая кровь, какого наследника? — нахмурившись, пробормотал я, осторожно заглядывая в темноту.

И тут меня словно током ударило. Я вспомнил уничтоженную записку, спрятанную в этой самой мантии, что на мне сейчас. Именно там писалось про наследника. Я постарался восстановить полный текст записки.

— Наследнику владетеля, в час когда ночное светило встанет над третьей башней…

Я повернулся к внешней стене, посчитал башни и обречённо вздохнул, ошибки быть не могло, эта башня, над которой сиял Мимс, была как раз третьей, если считать от ворот. Как я ни пытался избежать персонального квеста, он всё равно меня нашел.

Вот только почему кровь наследника? Но тут я поглядел на мантию и вспомнил, почему её окрасили в красный, потому что не смогли до конца вымыть кровь.

— Да ну нафиг! — поёжился я.

Ещё раз взглянул в темноту, прислушался. Может это был слуховой обман, но показалось, что где-то там, в глубине, слышится какое-то лёгкое пошкрябывание, словно неторопливо поднимается что-то…

Поспешно отступив, я махнул рукой, нервно произнёс:

— Закройся, блин.

Попятился назад, всё удаляясь от светящейся арки, пока та, наконец, не погасла, а камень в проёме не возник вновь.

— Уф, — выдохнул я, вытирая холодный пот со лба.

Ещё не хватало, чтобы за мной следом оттуда вылезла какая-то дрянь, непонятным образом пережившая сотни лет заточения.

Воровато оглянувшись, свидетелей произошедшего я не увидел и поспешил домой. А ещё появилось острое желание выпить и чего-нибудь покрепче.

***

— Ну что такое? — со скукой спросил, спускавшийся по лестнице будущий граф Честер у замершего в фойе графской резиденции одногрупника.

— Собирайся, — коротко произнёс угрюмый сильнее прежнего Ботлер, — сейчас зайдём за остальными и ко мне.

Парень кутался в плащ, нахохлившийся, даже чутка сгорбившийся, словно под тяжестью незримого груза. Вся сонливость с графского сына слетела сразу.

— Что такое? — с тревогой переспросил он.

Но Бари только сощурился и произнёс два коротких но очень ёмких слова:

— Похоже начинается.

Через час, все вчетвером, они были уже у Ботлера.