Преодоление

Про будущую встречу мы проговорили до ночи, а с утра отправились реализовывать план. Купить телефон оказалось нетрудно, хотя там и нужен паспорт для регистрации симки, но мой вид продавца разжалобил (может, и магия постаралась, но скорее всего все-таки мой вид), и я оказалась владельцем сотового телефона. Ну а дальше по плану. Элора отправилась выполнять свою часть, а я свою. Как оказалось, зря я не стала спрашивать детей о работе отца — это оказалось самым трудным — найти, где он работает. Адрес-то я знала, только вот город изменился, да и я туда ни разу не ездила раньше, так что память мага помочь не могла. Пришлось спрашивать у прохожих.

И вот я стояла в образе Элоры недалеко от главного входа какого-то там ОАО, даже задумываться не буду, что эти буквы означают, и вертела в руках телефонную трубку, никак не решаясь набрать номер. Так, снова по новой! Подняла трубку и решительно вдавила первую кнопку…

Гудок… еще один…

— Алло…

Папка… его голос… с трудом сглотнула ком…

— Алло, что за глупые шутки?

Сообразив, что могу выдать себя голосом, если заговорю, ушла в сукрентос и скопировала голос Элоры.

— Здравствуйте, Дмитрий Николаевич.

— Здравствуйте. Кто вы?

— Вы меня не знаете. Я бы хотела сейчас поговорить с вами.

— Простите, но я работаю.

— Да-да, я понимаю, но вы могли бы на сегодня отпроситься? Это очень важно, поверьте.

— Эм… — Кажется, папа даже растерялся от такого заявления, я поспешно вмешалась, понимая, что он может просто бросить трубку.

— Я подруга вашей дочери Лены…

— Это шутка? — голосом можно воду заморозить. Гм, не ждала такой реакции.

— Я бы не стала так шутить. Я действительно знаю вашу дочь и знаю, где она находится в настоящую минуту, и я предлагаю нам встретиться, чтобы отправиться к ней. Вы можете мне не верить, но ведь проверить не трудно. Вам всего лишь надо отправиться со мной.

В трубке молчание, только тяжелое дыхание. Интересно, согласится или нет? Если уже не ждет, то может и отказаться.

— Когда и где с вами можно встретиться?

— Я стою напротив входа на вашу работу. Если вы выйдете, то сразу меня заметите. На мне брючный костюм синего цвета и белая рубашка.

— Иду. — В трубке зазвучали короткие гудки отбоя.

Из сукрентоса решила не выходить — сейчас мне как никогда потребуется все мое самообладание, иначе могу не выдержать и просто брошусь к отцу на шею. Так что когда он выскочил из здания, оглядываясь, я осталась совершенно равнодушной. Махнула рукой, подзывая, заодно оглядывая отца магическим взглядом. Хмыкнула.

Папа поспешно подошел, осмотрел меня с ног до головы.

— Ты… вы сказали, что были подругой моей дочери?

— Почему была? Я и сейчас ее подруга.

— И моя дочь…

— Ждет нас.

— А почему она сама не пришла домой?

— Говорит, что не хочет оставить своих младших брата и сестру сиротами, поскольку боится, что у вас с мамой может случиться сердечный приступ. — Папа впервые улыбнулся, а я продолжила: — Потому она решила сначала поговорить с вами без мамы, а потом уже вы должны решить, что именно расскажете ей.

Отец нахмурился.

— Она… что с ней случилось?

Я опять присмотрелась к папе, потом подошла, вытащила микрофон из-за ворота пиджака, покрутила в руке.

— Поймите, я совсем не возражаю, чтобы ваша служба безопасности проследила за вами, но возражаю против подслушивания. — Сжала кулак, давя микрофон.

Папа проследил за его полетом печальным взглядом.

— Это мой друг приделал, я с ним переговорил. Ему может достаться за порчу имущества.

Понятно, что не имущество его сейчас интересовало и не его порча. Что этот микрофон? Копейки. Но что-то сказать должна.

— Думаю, он без труда объяснит его потерю. А сейчас прошу за мной.

Я развернулась и направилась по дороге, не оглядываясь. Да мне это и не нужно было, я прекрасно видела папу — есть такая возможность, хотя и привыкнуть к ней надо, одновременно смотреть и вперед и назад очень необычно и сперва тяжело. Когда папа решил, что я не вижу, он как-то разом посмурнел. Видно, что общение далось ему тяжело. Тут и надежда, что дочь вернулась, и боязнь поверить в чудо, а потому заранее настроился, что я мошенница, решившая выцыганить у него деньги. В общем, и хочет, и боится поверить. Разглядывал меня, пытаясь понять, кто я и откуда.

— Где была моя дочь?

— Лучше вам спросить у нее.

Скоро там этот ресторан? Я даже в сукрентосе уже не могу сдерживаться. Вот уж не думала, что эмоции могут быть настолько сильны, что пробьют и это состояние. Ага, вот и он. Подала сигнал Элоре, чтобы та временно ушла, в туалет, например, сама веду отца в заказанную нами кабинку с накрытым столом, а расторопный официант уже расставляет последние блюда.

— Здесь? — отец явно удивлен.

— А вы думали, я поведу вас в какое-нибудь полуразрушенное здание на окраине города в квартале под снос? — поинтересовалась я с иронией.

Отец смутился: видно, этого и ожидал.

— Поверьте, тут гораздо удобнее и не привлекает внимания. А тайные встречи в развалинах — это для дешевого детектива или боевика.

— А вы, конечно, опытный шпион.

Ба! Папа шутит. Я улыбнулась.

— Пришлось научиться.

Отец огляделся, видно, искал меня… в смысле, дочь.

— Но…