Преодоление

— Он совершенно такой же, каким был и пять тысяч лет назад. Ничего не изменилось, кроме названий Великих Домов. Даже страны те же. У меня на родине пять тысяч лет назад на всей планете жило едва ли миллионов сто людей. Все ходили в набедренных повязках и воевали копьями с каменными наконечниками. Две тысячи лет назад уже поднялись великие империи, строились дороги, спорили философы. Двести лет назад стали применять пар для двигателей. Сто лет назад открыли атомное деление. Сейчас мы уже научились строить молекулярные связи, мы искусственно создаем золото и алмазы. Наши исследовательские роботы летают по всей Солнечной системе. Но дело даже не в этом. Мой мир… он меняется каждое десятилетие. Еще пятьдесят лет назад он был совершенно другим, чем сейчас. Не знаю, в лучшую сторону меняется или нет, но он движется. Я отсутствовала дома четыре года, но не уверена, что узнаю его, когда вернусь, а у вас ничего не происходит. Ваш мир застыл. Со стороны, когда есть с чем сравнивать, это особенно заметно.

— Зато нет того оружия, про которое ты говоришь. И нет ваших больших войн.

— Может, и так. Только знаешь, что я думаю? Человек либо развивается, либо мертв. Третьего не бывает. Так же и мир. Он либо изменяется, либо умирает. Извини, но ваши Дома заняли свою высоту и ничего менять не хотят, а обычные люди не в силах им ничего противопоставить. Такое вот равновесие на протяжении тысячелетий. И если ничего не изменится, то продлится такое состояние и еще несколько тысячелетий.

— Ты хочешь выступить на стороне людей и разрушить Дома?

— Элора, — вздохнула я. — Все, что я хочу, — это убраться с Алкены как можно быстрее к себе на родину, к папе и маме. Я их почти четыре года не видела. Я хочу забыть о вашем мире, как о кошмарном сне. А ты… я могу научить тебя магии Интерфектов. Не всей, понятно, но хоть немного изучишь. Могу взять тебя с собой в свой мир, могу просто отпустить, а дальше решай сама. Этот мир твой, и свою судьбу ты должна определять сама. Мне же от него ничего не надо, но и сама я ничего для него не хочу.

С тех пор так и пошли эти разговоры, делать все равно нечего, а просто валяться скучно. Элора даже русский язык взялась изучать, и теперь мы иногда болтали на нем, в пределах ее словарного запаса, понятно, хотя он и расширялся очень быстро, ну, с памятью мага это не удивительно. Я же ушла от политики и оружия, в которых все равно ничего не понимала, и рассказывала просто о себе. Как училась в школе, что там изучали…

— Столько предметов?!

— Это еще что, — вздыхала я. — Вот если бы я пошла в следующий класс, там еще куча новых добавилась бы.

Говорила о том, какие профессии у нас есть, о телевидении и театре, рассказывала о поездках с родителями на дачу, к морю.

— А горки там из труб таких изогнутых. Поднимаешься на горку и в них в потоке воды! Бултых в бассейн! А еще я хотела танцами заняться, но не успела. И рисовать хотела научиться, но тут, видно, таланта нет.

— Это точно, — хихикала Элора, вспомнив мои художества.

Когда я стала немного поправляться, начала заниматься с магией, возобновила тренировки. Зная свои слабости, я теперь не собиралась повторять ошибки и доводить себя до истощения. Мой стиль боя наконец-то приобрел законченный вид. Главное, как я поняла, максимально быстро вывести противника из строя, пусть даже не смертельно, но болезненно. Раненого добить по-любому проще, чем живого и здорового. Сколько моментов упустила в том бою, посчитав, что легкая рана не остановит противника. А надо не считать, а бить-бить-бить, сразу, как только представится возможность. И продолжать тренироваться в ментальной магии, переделывая ее под возможности Интерфекта.

— Не понимаю, — Элора быстро нанесла несколько болезненных ударов, пытаясь пробить мой ментальный щит. — Если, как ты говоришь, у тебя есть доступ внутрь Дома Кайтаидов, зачем ты снаружи наблюдала?

— Я не доверяю Голосу. С того момента, как я начала заниматься с тобой ментальной магией, я уже три закладки у себя в голове нашла. Ничего плохого они не несли, просто определенные действия на определенные обстоятельства, но мне не нравится, когда мною пытаются управлять.

— Ну, так сейчас тобой никто и не сможет управлять.

— Наверное, но тем не менее. Знаешь, у меня нет приятных воспоминаний о том месте. Ради дела перетерпела бы, но дела как раз и нет. Шпионить? Так в общих коридорах ничего важного не узнаешь, а где узнать можно, туда нам хода нет. А я, поверь, в свое время сильно старалась узнать об архимаге хоть что-нибудь. И тем не менее все важное я узнала о Маренсе, находясь рядом с ним в качестве апостифика. На меня ведь никогда не обращали внимания. Вещь и вещь, стоит себе рядом и стоит.

— Не говори так, — Элору передернуло. — Терпеть не могу, когда ты начинаешь говорить о себе как о неодушевленном предмете.

— Но это правда, Элора, нравится она тебе или нет. Ты полагаешь, в твоем Доме к апостификам относятся иначе? Только не говори, что у вас ни у кого их нет.

— У папы не было…