Преобразователь

Восхищенный шепот зазвучал в комнате. Соэк что-то пробормотал о том, что я невероятна. Даже Кионэ понял, что это важно, и не шумел.

— Это невозможно, — сказала я. Опустошить пинвиум чарами можно было, но после этого он уже не мог вмещать боль. Никто не находил способ использовать пинвиум снова, хотя колдуны искали его годами.

— И все же ты это сделала.

Я сидела и смотрела на этот кусочек пинвиума. А если я могла его опустошать? Тогда герцог, узнав это, пришлет за мной целую армию. Вот это будет находкой для него! Я поежилась.

— Можно посмотреть? — спросил Соэк, протянув руку. Тали кивнула и опустила туда кусочек. Он нахмурился и кивнул. — Пустой, — через миг он вздохнул и отдал мне кусочек. — Почти пустой. Приятно избавиться от боли, — он вернул пинвиум мне. — Теперь ты.

Я смотрела на кусочек. Данэлло, казалось, хотел избавить меня от смущения из-за объяснений, я и сама не знала, хотела ли говорить Соэку, что не могу наполнить пинвиум. Тали обхватила мои ладони и пинвиум. Мои пальцы покалывало, пока она передавала мою боль в кусочек, что должен был стать бесполезным. Она на миг задержалась на пинвиуме, а потом опустила на столик. Ее пальцы замерли над кусочком, словно ей не хотелось отпускать.

— Так что насчет Ланэль? — напомнил Кионэ.

Соэк покачал головой.

— После всего, что она со мной сделала? Я туда не пойду.

— Это не ее вина, — сказал Кионэ.

— Она получила по заслугам.

Кионэ выругался и шагнул к Соэку, словно собирался ударить его. Айлин схватила его за руку.

— На это нет времени. Дело не в одном человеке. Если Светоч разозлится, он может убить их. Нам нужно раскрыть его ложь герцогу раньше, чем он пошлет сюда больше солдат.

— И пока люди не начали злиться на генерал-губернатора, — добавила я. Как только это случится, герцог может решить, что осады Гевега мало для того, чтобы управлять нами. Он может решить уничтожить нас, как сделал с Сориллем. Я вздохнула. — Ты права. Нам придется вернуться.

Кивали все, кроме Соэка.

— Я не могу, — взмолился он. — Я хочу помочь, да, но я сбежал из осады Верлатта и той комнаты, я не думаю, что удастся в третий раз. Я не такой везучий.

Они молчали. Кионэ явно был готов присоединиться к нему, словно не он пытался нас толкнуть туда.

— Я останусь и буду сторожить комнату, — сказал Соэк, когда тишина стала неприятной. — Чтобы никто ее не разграбил. Знаю, это не много, но я не… не могу вернуться.

Айлин сомневалась.

— Это мило, и я не хочу оскорбить тебя, но я не знаю, кто ты. Я не оставлю тебя в своей комнате.

Соэк не обиделся.

— Я останусь в коридоре или на ступеньках.

Она подумала и кивнула.

— Ладно, это уже неплохо.

Я смотрела на них: на любимую Тали, на Айлин, ставшую мне почти сестрой, на Данэлло, которого могла полюбить, если мы выживем и сможем провести вместе достаточно времени для этого. Они хотели рискнуть жизнями, чтобы спасти незнакомцев. Как мама и папа на войне. Стоит ли нам это делать? Сможем ли мы? Я вспомнила слова бабушки. Правильные поступки редко даются просто.

— Мы не можем пробить путь. Мы — не обученные солдаты, так что даже с вспышками не сработает, — сказала я и посмотрела на куски пинвиума, ждущие, чтобы их опустошили и наполнили снова, и у меня появился план. — Нам нужно пробраться, как сделала я, чтобы вытащить Тали, а потом выбраться.

Данэлло нахмурился и потер шею.

— Как нам вывести так шестьдесят раненых учеников?

— И не надо. Мы опустошим и используем этот пинвиум, чтобы исцелить их, и сбежим вместе. Мы сможем пополнить пинвиум болью, так что им пробьем путь во дворе. А в Круге Лиги мы покажем всем, что Светоч соврал, — и спасем много жизней.

— Мы сможем так долго отгонять стражей? — спросила Айлин.

Данэлло пожал плечами.

— Зависит от того, сколько их пошлет за нами Светоч. Но если мы проберемся, не потревожив стражей, то сможем успеть многое до того, как проверят учеников. С толпой снаружи стражей внутри должно остаться мало.

Не факт.

— Дверь в палату запирается, да? — спросила я.

Тали кивнула.

— Пока вы будете исцелять учеников, мы сможем их койками забаррикадировать дверь, — сказал Данэлло.

План не был точным, но это была единственная надежда. Я вытащила горсть пинвиума.

— Нам нужно только понять, смогу ли я зажигать их, когда нужно, — иначе мы никого не спасем. Я повернулась Тали, в ее глазах были страх и восторг. — У тебя остались куски, что я давала для боли Данэлло?

— Да. Я не знала, что еще с ними делать, — она вытащила их из карманов и отдала мне.

— Все, отойдите. Я не знаю, какой сильной будет вспышка.

— Я буду в коридоре, — пробормотал Кионэ. Соэк и Айлин кивнули и вышли с ним.

— Я остаюсь, — сказала Тали.

— И я, — Данэлло прислонился к стене и улыбнулся.

Я глубоко вдохнула и попыталась успокоить мысли. Пинвиум был холодным и шершавым. Как я чувствовала себя тогда? Злой и полной боли? Я потянулась к тому гневу и бросила.

Бам.

Пинвиум отскочил от стены и откатился под кровать.

— Не сработало? — спросила Тали.

— Нет. Поверь, ты поймешь, когда это случится.

Не тот гнев. Я злилась, но больше боялась, что меня схватят, когда пинвиум вспыхнет. Я глубоко вдохнула и попыталась снова.

Бам.