Премьера

— Выкарабкаться. — И, набычившись, убежденно добавил: — Выкарабкаюсь!

Степану Александровичу это понравилось, но он все-таки предупредил:

— Только не вздумайте потом сожалеть.

— Ну если и ткнусь разок мордой в стенку — тоже урок будет.

— Учти, что обратно не возьму, — пригрозил Аркадий Борисович.

— Возьмет, куда он денется? — обнадежил Порошин. — Так что давай, Витька, дерзай! Покоряй вершины. Но знай, что добраться до них не так-то легко, могут и на полпути спихнуть. Зависти опасайся — вот чего!

Заворонский удивленно посмотрел на Порошина: так поразительно совпали их мысли о вершинах. «А скорее — опыт, горький опыт…» Видимо, у Порошина этот опыт был, возможно, он и привел его в Верхнеозерский театр.

Когда Владимирцев ушел, Светозаров сказал:

— А все-таки ты, Степан Александрович, за ним пригляди, очень уж он горячий, как бы и в самом деле не разбился о стенку.

— Да уж пригляжу, — пообещал Заворонский и чуть не проговорился насчет главной роли в пьесе Половникова, но вовремя удержал себя. Пусть и для них это будет сюрпризом.

— И вот что еще: я представляю Владимирцева к званию заслуженного артиста республики, — сообщил Аркадий Борисович.

— Вот это правильно! — одобрил Порошин.

— Что же, по-моему, он этого заслуживает, — поддержал и Степан Александрович.

— Так вот есть смысл подождать, пока ему присвоят это звание. И ему будет лучше, и тебе легче: все-таки перетащишь в свой театр не просто «варяга», а заслуженного.

— Согласен.

На другой день Аркадий Борисович вручил Заворонскому два представления: на Владимирцева и на Порошина.

— Если и ты замолвишь словечко, это значительно ускорит дело.

— Замолвлю. Искренне.

На обратном пути Степан Александрович завез оба представления в областное управление культуры. Там ни на кого не пришлось нажимать, оба актера были единодушно поддержаны, слава о них шла поистине добрая. О том, что Владимирцева переманили в столичный театр, Заворонский, разумеется, пока не сообщил, отчего опять испытал легкие угрызения совести.

Глава третья

1

Наверное, не бывает актеров, которые не мечтали бы о славе. У Виктора Владимирцева тоже были далеко идущие честолюбивые мечты, и все-таки предложение Заворонского оказалось столь неожиданным, что Виктор сначала расценил его как розыгрыш, оттого и вел себя в разговоре со знаменитым режиссером столь дерзко. Чего стоило одно его самоуверенное заявление «выкарабкаюсь»!

И, лишь выйдя из кабинета Аркадия Борисовича, Владимирцев понял, что разговор шел серьезный, и растерялся. «Ну, благо бы еще в областной драмтеатр предложили, а то сразу в столичный, да еще академический!» — удивлялся он, шагая по пустынной улочке Верхнеозерска. И ему вдруг стало жаль покидать этот небольшой сибирский городок, свой театр, друзей, а их было немало не только среди актеров. Но главное, конечно, — театр, его первый профессиональный театр. Сколько же лет понадобилось, чтобы он вышел на сцену «настоящего» театра?

Странно, что ни в детстве, ни в юности он даже и не думал о театре. Он хотел стать военным моряком, но у него обнаружилось искривление носа и плоскостопие, и его вообще освободили от службы. Все-таки после десятилетки он надеялся поступить хотя бы в мореходное училище промыслового флота, но десятилетку ему закончить не довелось. Скоропостижно умер отец, и, как мать ни протестовала, Виктор оставил школу и пошел работать в порт такелажником, ибо понимал, что четверых матери не прокормить. Благо бы младшие были мальчишками, а то ведь девчонки, их еще и одеть надо так, чтобы перед другими не стыдно было.

Правда, в порту он зарабатывал не так уж много, но на питание семье хватало, да и сестренки в школу не в обносках ходили. Мать потихоньку откладывала деньги и ему на костюм, но Виктор хотел потратить их на зимнее пальто матери, сам же в очередную навигацию намеревался уйти в океан с краболовами, а там не только выходной костюм не понадобится, а и обычный-то не нужен — выдают спецодежду. Наверное, весной он так и ушел бы в океан, если бы не случай.

Как-то, возвращаясь с работы, он встретил в трамвае свою бывшую одноклассницу Марину Крапивину. Марина обрадовалась ему:

— Ой, Витя, куда же ты запропастился?

— Работаю, — коротко ответил он.

— Ах, да! — Марина смущенно опустила глаза и, помолчав, участливо спросила: — Тяжело?

Он пожал плечами:

— Обыкновенно.

— А у нас математичка замуж вышла, — почему-то сообщила Марина. — Странно, правда?

— Что же тут странного?

— Но она же такая скучная, педантичная.

— Это на уроках. А в жизни она какая? Ты знаешь? Теперь Марина пожала плечами. И, помолчав, удивленно спросила:

— А ведь и верно, что я о ней знаю? — И, пристально поглядев на Виктора, сказала: — Да вот и о тебе… Слушай, ты никуда не спешишь?

— Нет.

— Тогда пойдем со мной. Кстати, нам выходить на следующей остановке, — она схватила Виктора за руку, потянула к выходу.

Когда трамвай, пронзительно зазвенев, отошел от остановки, Виктор спросил:

— А куда мы идем?

— В театр!

Только теперь Виктор заметил, что сошли они возле Дома рыбака, и смущенно оглядел себя: